– Куда собрался? – спросила она.
– В деревню, за полынью.
– Возьми меня с собой, – взмолилась Пирра.
Усерреф вздохнул:
– Сама же знаешь – не могу. Я дал слово твоей матери.
Пирра оказалась застигнута врасплох. Она терпеть не может, когда Усерреф вспоминает Яссассару.
– Верховная жрица умерла, – ничего не выражающим тоном произнесла Пирра.
– А значит, воля Яссассары священна.
– И долго нам ее исполнять? По-твоему, я всю жизнь должна просидеть здесь, взаперти?
– Ответ тебе прекрасно известен. Мы уйдем отсюда, когда Солнце вернется и прогонит Чуму.
– А вдруг этого не случится никогда?
– Твоя мать отправила тебя сюда, чтобы защитить от опасностей. А теперь, когда она скончалась, жрецы…
– Ей не было до меня дела, а им тем более! – не выдержала Пирра. – Они меня берегут только по одной причине: хотят повыгоднее продать жениху, когда все вернется на круги своя!
Усерреф направился к двери, но Пирра кинулась за ним.
– Усерреф, ну пожалуйста! Можно я хотя бы за ворота с тобой выйду? Я не убегу! Куда мне идти? Вокруг одни горы и снег!
– Пирра…
– Я всю зиму только и знала, что слонялась по двору храма! Видеть его больше не могу!
– Нет, Пирра, нельзя! Я поклялся твоей матери!
– Моя мать умерла! Умерла! Умерла!
Тут оба растерянно умолкли. Пирра скрестила руки на груди и повернулась к Усеррефу спиной. Пирра ненавидела свою мать, но смерть Яссассары потрясла ее до глубины души.