– Нет, не злись, приятель… не надо. Я просто хочу, чтобы ты осознал, насколько противоречишь сам себе. Если по твоим словам смерть делает человека счастливым, освобождает… и в то же время ты утверждаешь, что какие-то пятнадцать лет вообще ничто, то ты должен быть на седьмом небе от счастья, разве нет?
Уэйд внезапно перестал злиться. До него доперло. Он никогда и не думал, что Гарри может быть настолько мудрым. Да, он, конечно, был умником – мог, к примеру, воскресный кроссворд разгадать… – но чтоб настолько, не поземному?.. Нет. Такого от старика Гарри Уэйд никак не ожидал.
– Как бабочка.
– Какая еще бабочка?
– Ну из рассказа… – напомнил Уэйд. – Незначительное явление – но непоправимые последствия.
– А… – Гарри сощурился, что-то вспоминая. – Ты про рассказ Бредбери…. – а потом закивал. – Да, ты сраная бабочка.
– Я сраная бабочка…. – глухо повторил тот.
– Ты снижаешь сопротивляемость мира, в котором живешь. Благодаря таким, как ты, мир думает – а чего собственно бороться-то? Пусть рубят, пусть травят, пусть сливают всякое дерьмо, пусть засоряют, пусть переубивают друг друга. Какая к черту разница – сегодня или через пару тысяч лет! Для мира это ничто, как для тебя пятнадцать в твоем сознании. Всё равно ведь исход один. – Гарри усмехнулся. – Все возомнили себя крутыми философами, коли смогли решиться на самоубийство. Ведь в этом столько храбрости и тонкости. Для таких, остальные – трусы. А на деле самоубийцы не обладают высоким уровнем сознания или какой-то особой чувствительностью. – Гарри пожал плечами, пытаясь подобрать слова. На его лице читались пренебрежение и скука. Слова были излишни, Уэйд и так все понял. – Не знаю…. Ну как еще объяснишь человеку, почему он не должен себя убивать.
– Я всё понял. – холодно отозвался Уэйд.
Но Гарри был все еще на своей волне и, казалось, никого не слышал, кроме себя.
– Религия обошлась пустыми догматами, действующими только на самых внушаемых. Но ты спроси кого-нибудь из сановников –
– Но тебя я понял. – повторил Уэйд и Гарри, наконец, услышал его.
– Правда?
И тот кивнул.
– Это хорошо. Значит, сможешь кому-нибудь вправить мозг. И кстати вот это твое понимание, тоже делает тебя бабочкой… только уже не сраной. Хорошей бабочкой.
Уэйд усмехнулся, и Гарри тоже.
– Смотри, там что? Птицы?
Шериф сощурился и пожал плечами.
– Понятия не имею, но это по пути, так что увидим.
Красно-оранжевое небо, а точнее небольшой участок впереди был усыпан разноцветными движущимися точками. Может снова бабочки? Хотя в этом случае они должны быть размером с Уэйда, а иначе как с такого расстояния различить цвет? Идея с птицами тоже, конечно, отпадает, хотя в мире больших размеров всё возможно…. Это могли бы быть флаги или еще какие-то цветные полотна. Но подойдя вплотную, Уэйд и Гарри убедились, что это никакие не птицы и уж тем более не бабочки, а десятки разноцветных дельтапланов, парящих словно мошкара.