— Посмотрите, дедушка!
— Где?
— Вон, на досках…
На каждой доске в стене хижины было написано мелом по большой букве; и Прокоп в колеблющемся свете фонаря прочитал: «К… Р… А… К… А… Т…»
— Ничего, ничего, — успокоительно забормотал дедушка, торопливо стирая буквы шапкой. — Вот и нету их. Ты ложись, я тебя мешком укрою. Вот так…
Он подошел к двери.
— Да-да-да, ма-лая! — пропел он дребезжащим голоском, и лошадка сунула в дверь свою красивую серебряную морду, потерлась о блузу старика.
— Ну, иди сюда, ложись, — велел старый.
Лошадка вошла, подгребла копытами солому у другой стены, опустилась на колени.
— А я потом лягу между вами, — сказал дедушка. — Конь-то надышит, и тепло тебе будет, так-то!
Он тихонечко сел на пороге. За ним еще алели в темноте угли костра и видны были ласковые мудрые глаза лошади, преданно обращенные к нему; а старик все шептал что-то, мурлыкал, кивая головой.
У Прокопа жгло глаза от нестерпимой нежности. Да ведь это… ведь это мой покойный батюшка, мелькнуло у него в голове. Боже, как постарел! И такая у него тоненькая, исхудавшая шейка…
— Спишь, Прокоп? — шепнул старичок.
— Не сплю, — отозвался тот, дрожа от любви.
И дедушка замурлыкал странную тихую песню: «Ла-ла-ла хоу, да-да-да пан, бинкили бункили хоу та-та…»
Прокоп наконец уснул спокойным, освежающим сном без сновидений.
Война с саламандрами[171]
© Перевод А. Гуровича
Книга первая
ebooksa