– Зато я жду, – невозмутимо ответил Фернандо. – Твою подругу Анну. Она, с ее слов, нашла замечательный салон готового свадебного платья…
– Но она же купила себе платье? – удивилась Элеонора под повторную трель звонка.
– Балда! – произнес по-русски Фернандо понравившееся ему словечко, которое он выучил у Тихона. – Она купила. А ты – нет.
Элеонора бросилась открывать дверь, по пути взглянув на себя в зеркало. И, увидев в нем не себя с отросшими до плеч волосами, а двойника с короткой стрижкой, от неожиданности вздрогнула. Но тут же тихо рассмеялась: все дело в пока еще непривычной ей стрижке, которую она сделала лишь вчера.
Впрочем, неудивительно, что она иногда, всматриваясь в зеркальную гладь, ловила себя на мысли, что ожидает увидеть там не свое отражение, а себя-другую. Так уже случилось однажды, вскоре после тех событий годичной давности, когда они с Фернандо и Тихоном отправились в парк аттракционов. Там, в комнате кривых зеркал, Элеонора вновь увидела себя из другой вероятности. Зеркало вдруг отразило не ее с отросшими и перекрашенными в натуральный тон волосами, а худощавую девушку с короткой стрижкой. Та, другая-она, улыбнулась ей чуть виновато, словно просила прощения за то, что однажды в больнице попыталась ее задушить. А Элеонора, не уверенная в том, что девушка в зеркале ее услышит, еле слышно прошептала слова благодарности: если бы не Эля, оказавшаяся в нужный момент в ее реальности и остановившая проезжающую мимо машину, Сергей бы убил ее. Но Эля, похоже, поняла благодарность и, прежде чем раствориться в зазеркалье, вскинула кулак в жесте испанских республиканцев: «¡No pasarán!» И заговорщицки улыбнулась. Вторую девушку, светловолосую, Элеонора увидела спустя два дня во сне. Это был странный сон – молчаливый «диалог» с двойником. Будто разговор без слов с самим собой. Они сидели рядом на скамейке на безлюдной станции в ожидании поезда. И с улыбкой смотрели не друг на друга, а на бесконечно широкое полотно железнодорожных путей. Элеонора понимала, что, возможно, видит своего двойника в последний раз. Здесь, на этой Узловой, пути, ненадолго сойдясь в одной точке, дальше разбегались в разных направлениях. И кто там знает, пересекутся ли вновь на Узловой-2 или Узловой-n. Элеонора вначале удивилась, почему Нора пожелала с ней «встретиться» в таком странном месте. Но потом поняла, что зеркальные коридоры вызывают у той горькие воспоминания, напоминают об ошибке, когда Нора пыталась убить Элеонору и занять ее место. «Я делала это ради Фернандо», – «рассказывала» ей Нора – не словами, а мысленно. И Элеонора так же молча кивала, «слушая» ее. «Фернандо говорил, что узлы нужны, чтобы упорядочить линии. А мне думается, что возникают они в определенные моменты…» – «Когда ты жалеешь о выборе, теряешь дорогу, нуждаешься в маячке», – поняла Элеонора. «Да. Узловая – развязка путей. Место, где корректируются и меняются направления, – согласилась Нора. Поднявшийся ветер принес гул приближающегося поезда, и Нора обеспокоенно оглянулась. – Фернандо ошибся в том, что кто-то другой переводит стрелку твоей жизни. Стрелочник – ты сам. Всегда окончательное решение за тобой, – продолжила она торопливым шепотом, боясь не успеть. – И то, что есть «лучшие» или «худшие» вероятности – неверно. «Плохое» и «хорошее» уравновешено между всеми линиями. Потому что нет ошибочного выбора. Какой бы ты ни сделал – это всегда лучший на тот момент, даже если потом он вызывает сожаления. Преодоление сложностей – это развитие и опыт. Поэтому не бывает неудачного выбора. Понимаешь?» Элеонора вновь кивнула. К станции подошел современный поезд с вытянутой, словно клюв, «мордой», хотя Элеоноре почему-то думалось, что Нора уедет в вагоне, который будет тянуть старинный паровоз. Черная дымящая трубой и лязгающая механизмами «кофеварка» в этом мистичном месте казалась бы куда уместней выбранной двойником современной скоростной «птицы». Но хозяйкой в той вероятности, куда отправлялась Нора, была не Элеонора, а значит, и не ей было выбирать «транспорт». В тот момент, когда перед Норой открылись автоматические двери и она поднялась на приступку, Элеонору вдруг осенило. Она вскочила на ноги и крикнула: «Миронов! Доктор Миронов! Ищи его через Илью Зурабовича». Ее голос утонул в шуме захлопнувшихся дверей, и Элеонора испугалась, что Нора ее не услышала. Но затем увидела в окне отъезжающего от станции поезда, как Нора с улыбкой помахала ей рукой и успокоилась. «До встречи на следующей Узловой», – прошептала Элеонора вслед удаляющемуся поезду и на том проснулась.
Сейчас, год спустя, она уже не была уверена, что их линии когда-нибудь вновь пересекутся. Хотя в том, что когда-нибудь случатся новые «узлы», Элеонора не сомневалась. Скорей всего, пройдут они не так заметно. Просто в жизни случится событие или человек, которые помогут ей в нужный момент скорректировать или изменить направление в жизни. И все же иногда она ловила себя на том, что вглядывается в зеркальную поверхность в надежде хоть на мгновение, но увидеть себя из другой вероятности. Как стали бы развиваться события там после пройденного узла? Но ей оставалось только представлять это и додумывать…
Нора
– Значит, завтра уезжаете? – спросила Рут, задумчиво вертя на столе опустевшую чашку.
– Да, Рут. Все готово – билеты, ему виза, бронь в отеле на первое время, пока я буду подыскивать жилье. Пара вариантов квартир уже есть, остается встретиться с хозяевами.
– Значит, вы надолго, – не спросила, а констатировала Рут, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно. Но по опущенному взгляду и поникшим «пружинкам» было понятно, что она огорчена предстоящей долгой разлукой.
– Пока не ясно, Рут. Как дело пойдет. Не от меня зависит. Главное, чтобы Фернандо эта операция помогла.
– Да, ты права. Это главное. Привези мне матрешку потом.
– Обязательно, – улыбнулась Нора.
А Рут вытащила из кармана маленький пакетик и протянула ей:
– Держи, это тебе на удачу.
– Что это?
В пакетике оказались деревянные бусы. Еще одни от Рут, выполненные ее руками.
– Спасибо! – проникновенно произнесла Нора и тут же надела на себя подарок. – Они прекрасны! Как и все, к чему прикасаются твои руки.
– Да чего там… Ты береги себя. Пиши. И звони! Рассказывай, как там все у Фернандо.
– Обязательно.