И лишь когда маг вышел, а мистер Уоллан закрыл за ним дверь, я была вынуждена признаться домочадцам:
– С постели меня поднял лорд Арнел. Без его вмешательства, боюсь, я провела бы там еще несколько дней.
И, ни на кого не глядя, я прошествовала к столу, села, притянула к себе тарелку с оладьями и, вооружившись ножом и десертной вилкой, принялась есть.
Это было ошибкой.
После нескольких дней жидкой пищи мое горло на оладьи отреагировало спазмом, и все закончилось тем, что я натужно закашлялась, а миссис Макстон принялась старательно хлопать меня по спине, Бетси металась то за водой, то за глинтвейном, а за дверью раздалось крайне ехидное:
– Должен заметить, дамы и господа, если вы угробите вашу мисс Ваерти, Арнел от вас мокрого места не оставит.
От подобного я перестала давиться и нашла в себе силы выговорить:
– Falciparum!
Заклинание изоляции, реагирующее на любые попытки проникнуть в изолированное помещение, как и услышать все, что могло в нем прозвучать.
Еще несколько минут я пыталась вернуть себе способность нормально дышать, после осушила бокал с водой и бокал с глинтвейном. А после этого мистер Оннер подал мне пудинг – максимально жидкий и, судя по запаху, с некоторым содержанием протертого печеного яблока.
– Полагаю, так будет лучше, – уверенно произнес он.
– Вы правы. – Я с тоской посмотрела на блюдо с оладьями, которые от меня отодвинули «во избежание», и на тарелку с уже разрезанным мучным изделием, которую заменили чистой, чтобы водрузить на нее пудинг. Но тут миссис Макстон поставила передо мной чашечку с чаем, нежный бодрящий аромат мяты с мелиссой и вербеной окутал ощущением тепла и дружеского участия, а пудинг оказался еще и с корицей, и у него был совершенно потрясающий вкус – сливочно-яблочный, сладко-коричный, по-домашнему уютный.
И я внезапно осознала, насколько счастлива. Здесь, сейчас, в этой сумрачной, теплой, уютной кухне, рядом с людьми, которые были мне бесконечно дороги и которые искренне любили меня так же, как и я их. Мои близкие, мои практически родные, моя подаренная Богом семья…
И оладьи, которые грозили закончиться в кратчайшие сроки, потому как, в явной заботе обо мне, мои домочадцы спешили поскорее опустошить блюдо, дабы избавить меня от соблазна. Что ж, это не было преднамеренным действием, но, волей случая, я избавила их от аппетита.
– В ту ночь, когда я вернулась из разгромленного полицейского управления, более всего переживала за ваши жизни, ведь разъяренный Зверь желал отомстить именно мне, – сообщила присутствующим.
И все замерли. Все, кроме мистера Илнера, который укоризненно посмотрел на меня, а после молча придвинул ко мне блюдо с одной последней оставшейся оладьей, к которой все остальные аппетит уже утратили.
– Благодарю! – весело откликнулась я, забирая оладушку рукой, сворачивая в трубочку и опуская в мой пудинг, чтобы совершенно бесцеремонно и беспардонно съесть.
– Мисс Ваерти, где ваши манеры? – возмущенно воскликнула миссис Макстон.
– Шейчаш шьем, и вернутша, – ничуть не раскаявшись, жуя, ответила я.
И увидела добрую улыбку на лице моей почтенной верной домоправительницы и ее полный облегчения взгляд. Мистер Уоллан укоризненно покачал головой, но и он не сумел сдержать улыбки. Бетси рассмеялась. А вот мистер Оннер взял нож, демонстративно прикоснулся к лезвию и выразительно посмотрел на мистера Илнера.