– Успокойтесь, дружище, – посоветовал ему конюх. – Приберегите этот выразительный жест к следующей новости, которую мисс Ваерти, несомненно, поведает.
И я снова едва не подавилась оладьей, из-за чего выразительно перехватила нож уже миссис Макстон, вызвав у меня невольный смешок.
Когда мне удалось дожевать несчастную оладью, я, уже в целом с трудом сдерживая смех, выговорила:
– Никогда не подозревала, что у меня настолько кровожадные домочадцы.
И Бетси, которая украдкой пыталась повторить жест мистера Оннера с проверкой лезвия на прочность, от неожиданности нож обронила, и тот со звоном металла упал на пол.
– Бетсалин! Да что же ты со мной делаешь! – воскликнула миссис Макстон.
И ответом ей стал смех, искренний, полный невыразимого облегчения и радости, и даже наши мужчины не смогли сдержать усмешек. О, это ощущение счастья, которое приходит к тем, кто осознал – им удалось выжить.
Мы позволили себе в полной мере им насладиться. А после я перешла к вопросам:
– Мистер Илнер, как животные?
Состояние лошадей и собак действительно волновало меня – замурованные в конюшне, без дневного света и воздуха, они находились там более трех суток. Но к моему искреннему изумлению, конюх лишь загадочно улыбнулся.
За него ответила миссис Макстон:
– Они пребывают в сверкающей чистоте!
– Кто? – не поняла я.
– Лошади. – Улыбка миссис Макстон стала столь же загадочной, как и у мистера Илнера, и она добавила: – Собаки тоже в чистоте. Идеальной.
Каюсь, после этого я обратила вопросительный взгляд на мистера Уоллана, и дворецкий чопорно ответил:
– Драконы, мисс Ваерти, не любят предаваться праздному времяпрепровождению. И мы нашли, чем их занять.
– Вы заставили полицейских вычистить конюшню?! – абсолютно не веря в произнесенное, потрясенно вопросила я.
Мистер Уоллан посмотрел на меня внезапно крайне серьезно и спросил:
– А вы полагаете, разумнее было бы позволить им убраться в доме?
И я начала догадываться, что дело нечисто.