Вечер я провел за работой. Временами у меня возникало неприятное ощущение, словно кто-то наблюдает за мной. На следующий день мне позвонил Билл. Он сообщил, что Макканн отправился в Род-Айленд. Потом трубку взяла Хелена. Сказав, что Билл передал ей мои слова, она пригласила меня зайти вечером. Ее голос был таким милым, нежным – очищающим. Мне хотелось пойти, но словно какой-то колокол звонил в моей душе, предупреждая об опасности. Звонил и не умолкал. Я косноязычно отклонил ее приглашение.
– Ты ведь упрямишься не потому, что думаешь, будто эта ведьма наложила на тебя какие-то чары, верно?
– Нет. Но я боюсь, что своим приходом могу навлечь на тебя опасность.
– Я не боюсь Дахут. Я знаю, как ей противостоять, Алан.
– Что ты имеешь в виду? – опешил я.
– Ох, какой же ты идиот! – рявкнула Хелена и повесила трубку.
Я был озадачен. И обеспокоен. Необъяснимое желание держаться подальше от доктора Лоуэлла и Хелены не угасало, и с ним следовало считаться. Я сложил свои записи в сумку, упаковал кое-какую одежду и направился в небольшую гостиницу, где уже бывал однажды. Биллу я послал записку с указанием своего местонахождения, предупредив его, чтобы он ничего не говорил Хелене. Я написал, что у меня есть веские причины скрыться на время. Так и было, пусть я и не знал, что это за причины. Это случилось во вторник. В пятницу я зашел в гостиницу Сообщества.
Там меня ждали две записки от Дахут. Первую, похоже, доставили сразу после моего отъезда.
Вторую принесли в среду вечером:
Я читал и перечитывал эти строки, недоумевая. В первой записке чувствовалась мольба, страсть. Такое письмо любая женщина могла бы написать отдалившемуся от нее любовнику. Во второй ощущалась угроза.
Я беспокойно принялся расхаживать по комнате, затем позвонил Биллу.
– Значит, ты вернулся. Я к тебе зайду, – сказал он.
Билл явился полчаса спустя. Вид у него был взбудораженный.
– Что нового? – спросил я.
Он сел и спокойно, слишком уж спокойно произнес:
– Да, есть кое-что новое. Она послала мне одну.
– Кто что послал? – глупо переспросил я.
– Дахут. Она послала мне одну из своих теней.