Герцог упал на колени и схватился руками за нос. По ладоням горячей струей текла кровь. Он подобрал полу халата и вытер ею лицо. Затем оперся руками об стену и вновь попытался встать.
Руки неприятно скользили, а потому это давалось ему непросто, но все-таки удалось.
Он немного постоял, отдышался, посмотрел на темную лужу, которая натекла под ним пока он набирался сил для дальнейшего пути, а потом двинулся дальше.
Пройти оставалось совсем немного, всего десяток шагов, а там его ждал бар и спасительная бутылка, которая поможет ему отключиться на хрен. Просто отрубиться и все.
Точно так же, как он поступил с этим долбаным телефоном — он его просто затрахал своими звонками. А когда его выключаешь, то все — никаких проблем. Наступает тишина и спокойствие.
Никто не звонит. Никто не задает ему тупых вопросов и не заставляет его давать лживые ответы, что все с ними будет хорошо… А ведь по правде говоря, не будет, и самые прозорливые это прекрасно понимают.
О! Вот он родимый!
Герцог дернул ручку бара, и дверца из орехового дерева с жалобным скрипом и хрустом слетела с петель.
— Все через жопу… Даже мебель из какого-то говна стали делать… Хотя просят за нее как будто она золотая… Торгаши проклятые… Все им денег мало…
Он взял первую попавшуюся под руку бутылку, вытащил из нее пробку и одним залпом выпил чуть ли не четверть. Затем рыгнул и немного напитка вылилось ему на живот и на пол.
— Бррррр… Тьфффуууххх… Конина тоже дрянь какая-то… Франция херанция…
Бутылка выскользнула из руки Морозова на пол и зо звоном разлетелась вдребезги, окатив его босые ноги градом осколков и спиртного. Он оперся на мебель и замер покачиваясь.
До того момента, пока он грохнется на пол и отключится, оставалось совсем немного, вот только чем ему это, собственно говоря, поможет?
Может быть не для этого он остался сегодня один в своем дворянском гнезде, которое выстраивал по кирпичику столько лет? Где-то в глубине его подсознания засела мысль которую он вот уже второй день гнал от себя, но она каждый раз настойчиво возвращался назад.
Его дворянское гнездо… Надо же, кто бы мог подумать, что какой-то барончик сможет натворить столько дел… Хотя нет, теперь он уже граф… Прав был Болотов, нужно было придушить его раньше, как паршивого щенка, а теперь об этом говорить поздно…
Герцог с трудом поднял голову и посмотрел на себя в зеркало, висевшее на тыльной стенке бара. Оттуда на него смотрел человек, которого он даже не сразу смог узнать. Неужели это он?
Вот этот боров с окровавленной рожей и красными глазенками? Даже не верится как-то… А куда делся тот уверенный в себе добродушный толстяк, который запросто мог выдать золотой червонец на чай лакею в «Метрополе»? Мог даже два червонца, если Пасха или Рождество… Что это за трясущаяся пьяная морда на него смотрит?
А завтра для него вообще все будет кончено… Когда с него начнут спрашивать за витаминки… В числе его клиентов даже великие князья были… Никто ему больше не поможет. Даже сам Бог.
Теперь он жалел, что когда-то давно не втянул в эту историю Болотова, хотя тот очень просил. Тогда ему денег жалко было… Сам хотел все заработать…
Сейчас Болотов в Баден-Бадене со своей мадамой в постели лежит после термального источника, а он тут в блевотине и крови перед баром стоит… А завтра… Да и какое завтра, вообще?