Память Вавилона

– Прекрасно! Если у кого-то есть возражения, пусть выскажет их здесь и сейчас.

И вдруг Офелия увидела справа от себя поднятую руку. У нее застыла кровь в жилах. Это был Октавио.

Он знал.

Он знал – и сейчас он ее выдаст.

– У меня не возражение, а ходатайство, – спокойно объявил Октавио. – Стажеру Евлалии необходимы новые перчатки чтицы. Это ее рабочий инструмент, и они ей нужны, чтобы продолжать учебу. Принимая во внимание тот факт, что ее испытательный срок еще не закончился, я испрашиваю для нее льготную увольнительную, чтобы она могла выйти в город.

Леди Септима устремила на своего сына еще более жгучий взгляд, чем обычно. Она была явно озадачена, а сама Офелия буквально окаменела от изумления.

– Дозволяю, – коротко сказала Елена. – Следующий!

Офелия в кровь искусала губы, дожидаясь конца церемонии.

Как только учащимся скомандовали «вольно», она бросилась к Октавио, разрезав толпу со скоростью пушечного ядра.

– Спасибо!

Помимо ее воли к искренней благодарности примешивалась толика недоверия. Он ей помог, и теперь она хотела знать, чего от нее ждут взамен.

Октавио поднял брови, такие черные, такой правильной формы, что они напоминали две идеальные дуги. Он был точной копией своей матери: любые, даже самые незаметные эмоции делали его еще более импозантным. Ему не требовались ни высокий рост, ни атлетическое сложение – достаточно было врожденного обаяния.

– Я защищал интересы Школы, а не твои. Если тебе не удастся пробиться в виртуозы, то пусть это будет из-за твоей некомпетентности, а не из-за отсутствия рабочего инструмента.

И, не дав Офелии ответить, добавил безразличным тоном:

– Когда будешь в городе, наведайся в дом профессора Вольфа – думаю, он сможет тебе помочь.

– Профессор Вольф… – повторила Офелия, совсем растерявшись. – Он что, перчаточник?

– Нет, анимист. Нечистокровный, но, как и ты, чтец. Тебе нетрудно будет его найти. Когда он не занимается исследованиями в Мемориале, то сидит дома, взаперти.

Больше Офелия уже ничего не слышала: гулкое сердцебиение заглушило гомон в зале.

Чтец

Офелия не ощущала жгучей печати солнца на своем лице. Так же, как не слышала жужжания мух над головой. Так же, как не видела моря облаков, которые рассекала парусная гондола, где она сидела. Девушка сосредоточилась на одной-единственной мысли: скоро она встретится с другим чтецом – тем, кто родился вдали от Анимы, тем, кто занимался исследованиями в Мемориале.