— Продавал, — мрачно уточнил таксист, от него несло табаком и перегаром, — Мы магию потеряли, парень. Так что выращивать огромные цветы, с которых мы и зарабатывали раньше, больше не можем. А обычные цветы растить — никакого толку, весь рынок уже под голландцами. Вот и приходится шоферить возле Зимнего дворца. Я же формально все еще маг, так что в Центральный район меня пускают. Вот только из магии у меня…
Цветков прочертил в воздухе пальцем полоску ауры, бледно-фиолетовую и очень тусклую.
— Все что осталось, — пояснил барон Цветков, — Больше ни хрена не могу.
— А как вы потеряли магию? — удивленно спросил Шаманов.
— Клиническая депрессия, — нехотя ответил таксист, — Целители говорят, такое иногда бывает. Когда весь клан впадает в депрессию, а потом теряет способности. Но поделать с этим ничего не могут. Слушай, парень, ты из машины вылезать будешь? Если нет — то извини, я сейчас поеду на следующий адрес, вместе с тобой.
— Нет-нет, я уже выхожу, — спохватился Шаманов, — И вот… Возьмите еще.
Шаманов дал несчастному Цветкову еще двадцать рублей. Таксист вяло улыбнулся:
— Спасибо.
***
Акалу вошел в зубоврачебную клинику с нечитаемым голландским названием и снова осмотрелся.
Вроде все чисто. Во всех смыслах этого выражения. И полиции нет, и пол вымыт так, что аж блестит.
— Вы по записи? — осведомилась девушка-администратор.
— Я… эм… — растерялся Шаманов.
Что бы ей ответить? А что на его месте сказал бы Нагибин?
— Нет, я поссать, — заявил Акалу, — Где у вас тут туалет?
— Туалет только для посетителей, простите, — холодно ответила девушка.
— Эй, я вообще-то магократ, — разозлился Шаманов и активировал свою темно-серую ауру, — А магократия выше закона. Так что ссым, где хотим!
Девушка ухмыльнулась и молча указала в конец коридора, где действительно располагались туалеты.
Шаманов решительно к ним прошел, а потом замер. Вот блин. Принцесса-то в женском. Может позвонить ей и попросить её выйти? Но ведь Нагибин сказал ей никуда не выходить, пока Шаманов не придет за ней. Или этот приказ Нагибина не нужно понимать буквально?
А, ладно. Плевать…