Во все Имперские. Том 4. Петербург

22
18
20
22
24
26
28
30

А еще оба мага в кирпичных мундирах повыхватывали серебряные серпы, такие же, как тот, что был у дяди.

Понятно.

В принципе ожидаемо. Значит, у меня был Шаманов для подстраховки, а дядя в свою очередь привел вот этих громил. Только у дяди прикрывальщиков спины было двое, а еще он посадил их прямо за соседний столик.

Я вынужден был констатировать, что дядя подготовился к нашей встрече гораздо лучше меня.

Я кое-как сделал маневр влево, схватил стул и ударил им того чиновника, который был пониже. Но стул ущерба врагу не нанес, тот просто разрубил его пополам своим серпом.

Мои глаза встретились с глазами чиновника — довольно непримечательного мужика средних лет, и во взгляде противника я уловил что-то темное и очень странное…

Никаких сомнений не было. Вот этот урод каким-то образом и подавляет всю магию вокруг себя. От него разило тьмой, именно этот мудак и вызывал у меня ощущение присутствия рядом чего-то призрачного, еще когда я сидел за столом.

Этот человек порождал во мне какое-то непонятное животное отвращение, как будто высасывал все силы одним своим присутствием…

Я швырнул очередной стул ему в ноги, а потом мой взгляд упал на лицо второго чиновника с серпом, этот был выше своего товарища на целую голову… И был еще хуже первого.

Я повидал много мерзких рож в своей жизни, но такого монстра вживую еще не встречал ни разу. Огромная лысая башка этого дылды скорее напоминала морду животного, чем человеческое лицо. Взгляд у чиновника был тупым и жадным, изо рта сочилась слюна…

Ага. Значит мой куратор не соврал, когда предупреждал меня, что дядю сопровождает людоед из клана Людоедовых. По словам куратора вот этот был полным дегенератом и отморозком.

Но плевать на него. Первым надо вывести из строя его товарища, который подавляет всю магию. Если магию не включат — я просто вырублюсь через полминуты, у меня явно серьезное сотрясение мозга.

Дядя тем временем вскочил на ноги и одним ударом серпа перерезал масону-консерватору глотку. На пол брызнула широкая струя крови, масон заорал и забулькал вскрытым горлом. Его товарищи, оба сразу, бросились на дядю.

Мною же занялись людоед и давильщик магии. Людоед размашисто ударил меня серпом и рассек плечо, срезав крупный кусок плоти. Я закричал от боли, а давильщик магии взмахнул своим оружием, метя мне в горло. Видимо, вскрывать людям глотки серпами — коронный прием этих ублюдков.

Я отклонился назад, избежав серпа по горлу, но не удержал равновесия и повалился спиной на пол, чуть не воткнув шприц со снотворным в самого себя.

Плохо, очень плохо.

Уже лежа на полу, я умудрился пробить обеими ногами давильщику магии в живот, тот согнулся пополам и выронил серп.

Людоед пнул этот серп, отбросив его от меня, чтобы я не смог завладеть оружием.

Дядя тем временем одной стремительной комбинацией зарезал насмерть двух друзей масона-консерватора, одному он снес голову, а другому выпустил кишки.

Людоед бросился на меня, намереваясь забить меня ногами, но я схватил с пола кстати оказавшийся рядом стальной поднос официантки и резко пробил им людоеду по коленям, явно переломав их.