Через густой туман начали пробиваться ничтожные лучики серого света. Бушен приказал членам экипажа занять свои места и приготовиться к действию. Майкла он позвал за собой на мостик. В рубке он настроил режим хода на «полный вперед», и корабль принялся набирать скорость, подпрыгивая на волнах. Русский радист в своей рубке тем временем пытался по методу триангуляции определить положение объекта, от которого исходили помехи.
Майкл старался разглядеть что-либо впереди, но видел лишь туман и море.
— Тридцать градусов на левый борт, — объявил радист. Бушен повторил его команду и скорректировал курс. Затем, через несколько секунд прозвучала новая директива. — Правый борт, двенадцать градусов.
— Правый борт, двенадцать градусов, — повторил Бушен. Рулевое колесо было повернуто вправо, и Майкл уставился на стрелку корабельного компаса — та передвинулась.
Туман все еще не рассеивался…
По своим древним карманным часам Майкл отмерил двадцать минут, когда русский снова выкрикнул:
— Правый борт, восемь градусов!
Капитан повторил команду, и судно вновь поменяло курс, после чего стрелка компаса снова отклонилась. «София» пробивала себе путь сквозь мягкие призрачные облака тумана. От напряжения у Майкла засосало под ложечкой. Он вытащил револьвер из-за пояса, но не с конкретной целью, а лишь с надеждой придать себе уверенности. Если его земляк просчитался, «Копье» запросто может ударить по «Софии» первым, наведя свои пушки так, чтобы стрелять в упор.
— Держите ровно, — скомандовал русский.
— Ровно, — повторил капитан. Его пальцы, сомкнутые на рулевом колесе, побелели.
Соленый ветер подул в лицо Майкла через выбитое стекло, и в этом порыве чувствовался корабельный запах: смесь нефти, бревен, старой смазки, обожженного металла, немытых тел и тонкий, сырой запах страха.
На секунду ему показалось, что он вспотел в своей клетчатой рубашке, однако почти сразу пришло осознание, что это не пот щекочет кожу, а волчья шерсть пробивается наружу на спине и груди. Зверь просыпался внутри него, ведомый переплетениями древних уз, недоступных современному человеку. По счастью, Майкл был достаточно опытен в приручении этого дикого животного, поэтому сумел вновь заставить свое звериное нутро уснуть. Шерсть послушно втянулась в зудящие, раздраженные поры. Однако часть сознания волка не желала засыпать окончательно, подначивая Майкла либо к тому, чтобы сорваться и бежать, либо к тому, чтобы пометить территорию, и он невольно вспомнил, что чувствовал то же самое после того, как убил Октавия Злого в бродячем цирке. Застряв между миром зверей и людей, он поддался инстинкту и оставил за собой лужу мочи в комнате убитого, а после — убежал, как и положено зверю.
Но сейчас бежать было некуда, и вряд ли капитан правильно поймет его, если он вдруг помочится на пол.
— Юрий! — позвал Бушен. — Есть расстояние?
— Точно сказать невозможно, сэр!
— Точным быть и необязательно, просто оцени расстояние, насколько сможешь.
Несколько секунд длилось молчание, в течение которого радист старался произвести вычисления.
— Я думаю… шестьсот-семьсот метров, сэр. Точнее сказать не смогу.
— Прямо по курсу?
— Да, сэр.
ebooksa