Ответа на это у Майкла не было, и капитан об этом знал. Невесело усмехнувшись, он похлопал его по плечу.
— Пойдем, mon ami [
Они поднялись по лестнице в обгоревшую рубку. Майкл следовал за капитаном, не отставая. На мостике горело несколько тусклых фонарей.
Первым, что они увидели, было брошенное рулевое колесо, из-за которого «София» начинала отклоняться от курса. Вторым был надежный и работящий поляк, лежащий на полу с лужей крови вокруг головы. А третьим…
Третьим они увидели обугленное тело в ошметках обгоревшей одежды, стоявшее в коридоре. У него уцелела его рыжая борода, но вот начищенные эбеновые сапоги уже не были такими блестящими. А еще у него был «Люггер», который выстрелил дважды.
Гюстав Бушен вскрикнул от боли, ухватившись за левый бок. Он упал на колени, а ствол «Люггера» направился в сторону Майкла Галлатина.
У Майкла не было времени достать оружие. Он бросился вперед — буквально наперерез пуле — пока враг не успел выстрелить, и пуля просвистела рядом с его левым ухом. Майкл врезался в израненное тело Мансона Кённига, ударил его в плечо, и пуля угодила в потолок. Кённиг внезапно показал неимоверную физическую и волевую силу, нанеся Майклу мощный удар между глаз свободной рукой, а затем сумел извернуться так, чтобы ударить противника под колени. Ноги Майкла подогнулись, и у Кённига хватило сил швырнуть его на грязный ковер каюты Бушена.
Ошеломленный, Майкл заметил вновь поднятый пистолет и бросился в сторону — в следующую секунду пуля выбила осколки из стола Бушена. Майклу, наконец, удалось выхватить свое собственное оружие и выстрелить, но он промахнулся. Кённиг остановился в дверях с хищным оскалом и выстрелил снова. По счастью, Майкл сумел оказаться под защитой стола. В следующую секунду он перевернул стол и мощным толчком направил его на Кённига, заставив того отступить в коридор, на него полетели бумаги, грязные тарелки и стаканы. Он попытался выстрелить, но промахнулся.
Голова Кённига повернулась вправо.
Гюстав Бушен с пропитанной кровью рубашкой на уровне бока и левого плеча, целился в бывшего хозяина «Копья» из своего «Томпсона», и на его сером лице блестела кривая усмешка.
— Я пришел, — выдохнул он. — Убрать мусор…
И открыл огонь.
Майкл видел, как пули начинают прошивать живот Кённига ровной строкой вверх по груди и до самого лица, и он под каждым ударом танцевал свою личную Пляску Смерти. Кусок головы исчез в облаке красного спрея. «Люггер», удерживаемый ослабевшими пальцами, снова выстрелил, но никому не нанес увечий, а тело обгоревшего немца начало оседать на пол.
Бушен продолжал стрелять, пока не кончилась обойма. Кённиг — измятый, как тряпичная кукла — рухнул на пол в луже собственной крови, словно игрушка, потрепанная непослушным ребенком. Он несколько раз дернулся в предсмертных судорогах. Мозга в нем практически не осталось, поэтому вряд ли он даже толком мог пережить и осознать собственную смерть. Через мгновение он замер.
Бушен стоял неподвижно, весь в крови. Через несколько секунд автомат в его руке опустился, лицо скривилось от боли, рука снова ухватилась за раненый бок, и капитан упал. Майкл выскочил из каюты и бросился на помощь. Он разорвал его рубашку, чтобы осмотреть раны.
Три члена экипажа вбежали на шум и уставились на Бушена. Дилан Кустис был среди них. Матросы ошеломленно собрались вокруг своего капитана, не зная, что делать.
— Да ради Христа, — проскрипел Бушен. — Что за гребаная возня? — он прикрыл глаза, стараясь собраться с силами и заговорить. — Вы, что, никогда не видели раньше человека, которому чертовски нужно выпить?..
… Было солнечное утро, когда «София» достигла гавани в Дувре. Наконец, удалось пришвартоваться и бросить якорь, после чего самый уродливый корабль, когда-либо останавливавшийся в гавани Дувра, оказался в безопасности. Трап опустился, и плавание можно было счесть оконченным.
Несколько черных грузовиков и машин скорой помощи ждали в порту, а также здесь находилось два полированных черных седана. На борт поднялся другой экипаж, чтобы разгрузить судно. Заработали краны и лебедки.
Щурясь от британского солнца, люди шли прочь от «Софии», неся свои вещмешки и передвигаясь группами или в одиночку. Олаф Торгримсен собирался в скором времени отбыть обратно в Норвегию на другом корабле, а Дилан Кустис хотел навестить свою жену в Кройдоне; инженеры, электрики, механики, плотники, сварщики, умелые моряки, люди из многих стран — теперь все они были связаны одним гражданством.
ebooksa