«Татьяна Нагибина»
Обе девушки были похоронены под девичьими фамилиями, замуж ни одна из них так и не вышла.
Конечно, девушки не были единственными погибшими из моих людей, просто я счел необходимым похоронить их отдельно, в этой красивой роще...
Таню смертельно ранили горцы, перешедшие на сторону Либератора, еще в Дагестане. Там она и умерла. Я сжег плоть сестры на костре, а её кости тащил все это время с собой и похоронил только здесь, когда наше кочевое село наконец нашло постоянное место. Мне не хотелось закапывать Таню в горах, через которые мы шли, потому что тогда место её упокоения бы просто затерялось...
С Любой же вышло совсем паршиво. У неё с Шамановым вроде были отношения, Акалу был влюблен в девушку до одержимости. И Люба вроде делила с ним постель, но вот выходить замуж упорно отказывалась.
А кончилось все печально. Люба связалась с парнем-абхазом из клана Гечба. И во время ночи любви не смогла сдержать свою страсть. В результате парня нашли утром в лесу — белого, как снег, мертвого, потерявшего всю свою кровь и с характерными следами зубов на шее.
Князь Гечба без всякой задней мысли приехал ко мне лично и потребовал Любину голову.
И я вынужден был отдать ему то, что он хотел.
У меня просто не было выбора. Если бы я не отдал князю голову вампирки — это означало бы ссору. А ссора с кланом Гечба бы означала, что нам всем снова нужно сниматься с места и отправляться скитаться по свету.
А это было невозможно. Мы здесь уже обжились, кроме того, севернее рыскали отряды казаков Либератора, а черноморское побережье было под контролем радикала-наместника и вражеских кланов, почитавших Либератора.
Уходить глубже в горы в середине лета тоже было просто опасно — мы не смогли бы подготовиться к зиме и просто её бы не пережили.
Так что все было просто и понятно. Или Люба сложит голову, или мы все.
И я пожертвовал вампиркой. Я приказал Тае снести Любе Кровопийциной голову, что Тая с удовольствием и проделала. А потом послал эту голову князю Гечба, на чем конфликт с абхазами и был исчерпан.
А вот мой конфликт с Шамановым только начался...
Акалу не разговаривал со мной уже месяц, с тех пор, как я казнил Любу.
И я не знал, что с этим делать. Я был уверен, что я был прав, вот только Шаманову этого не объяснишь. Вампирка была для Шаманова всем...
Я оставил позади самшитовую рощу и наконец достиг моста через широкий ручей, здесь пролегала граница моих владений.
Посланник князя Гечба решил не загонять зря своего коня, так что в наше село не поехал. Вместо этого он расстелил бурку прямо на мосту, уселся на неё и теперь курил трубку, беседуя о чем-то с моими часовыми, выставленными здесь же.
Подъехав ближе я, как велел местный горский этикет, привстал в стременах и поднял сжатую в кулак руку.
— Приветствую.
ebooksa