Во все Имперские. Том 12. Финал

— Вылечи меня! — взмолился я.

Грянула какая-то темная вспышка, непонятно что собой представлявшая — то ли звук, то ли магию, то ли вообще какую-то энергию другого мира...

Мне полегчало, боль ушла, кровь остановилась. Но голова стала совсем свинцовой.

Я вдруг только сейчас осознал, что каждый раз, когда я пользовался услугами демонов — я отдавал им часть своей памяти, личности и разума...

Это были плохие сделки и плохая стратегия.

Боже мой! Как я докатился до такого? Впрочем, ответы были очевидны.

Сначала, когда я только переместился в Петино тело — я ощущал чувство вины. За то, что бросил мир на растерзание Либератору, за то, что бросил всех моих жен и всех моих друзей. Я до сих пор не знал, что с ними, живы ли они вообще...

Да я даже всех своих родичей бросил, даже сестру. Я предал себя самого. И оказался в теле без члена и яиц.

Я потерял свои яйца во всех смыслах — и в моральном, и в физическом, и даже в духовном!

И вина мучила меня, а отсутствие мужских причиндалов мучило еще больше. И это было столь невыносимо, что я начал пить, упарываться, жрать проклятые пилюли...

И вот до чего я докатился. До полной утраты контроля. А за это — одна расплата, справедливая...

— Соколов, Мухожуков, помогите мне, вашу мать! — крикнул я.

Но ответом мне было только эхо.

Я кое-как поднялся на ноги, держась за камень, возвышавшийся в центре пещеры.

На меня накатывала волнами какая-то странная тупость, я с трудом вспоминал, кто я такой, и где нахожусь. Я оглядел загаженную мусором пещеру. Костер и факелы все еще горели, но живых тут больше не было...

Только кровавое пятно, оставшееся от мастера Си, да еще труп Шашина у стены. А Соколов и Мухожуков просто сбежали. Как и Чен с триадами, как и все остальные...

Я выругался, проковылял к сваленным припасам — их количество уменьшилось, Соколов и Мухожуков явно ушли не с пустыми руками, они захватили пару мешков.

Я кое-как нашарил в одном из оставшихся мешков бутылку коньяку, открыл её, но хлебнуть не смог — меня скрутил очередной приступ кашля.

Голова у меня кружилась, я едва мог волочить ноги, мой кашель грянул в пещере, как грозовой гром.

Прокашлявшись, я тяжко оперся спиной о стену. Потом начал сползать вниз, на пол пещеры, на холодный камень...