Не оглядываясь

22
18
20
22
24
26
28
30

– Богом клянусь!

– Не клянись Богом, Мэри, – он поднялся на ноги. Она была немногим ниже его; он что же, умалился за время странствий по лесу? А теперь слушай. Ты пойдешь со мной. Вернешься в монастырь. Я напишу письмо настоятельнице. И это все, что я могу для тебя сделать.

– Но я…

– А теперь иди. Позови Арчи. И замкни свои уста, слышишь, ты… просто – скажи ему, пора собираться.

Она побежала к деревьям на краю поляны, оглядываясь через плечо. Он покачал головой и, наклонившись, стал разбирать скудные пожитки.

* * *

– Мы скоро выйдем из леса, – сказал молодой человек, – я чувствую.

– Надеюсь, – отец Игнасио покачал головой. Особых изменений он не видел, впрочем… – Вон там, да.

– Заросшая вырубка. Какое… какое облегчение, отец Игнасио, этот кошмар позади, и мы… – голос его упал до шепота, – отец, что вы сказали Мэри? Она больше не хочет со мной говорить. И мне не нравится, как она смотрит.

– Я сказал ей, что она вернется со мной в монастырь, – сухо сказал отец Игнасио, – и прошу вас, больше не говорить об этом. Ни с ней. Ни со мной.

– Но я только…

– Я не желаю это обсуждать, Арчи.

– Но я обязан. Она…

Он обернулся к Мэри, и на его лице, точно в зеркале, отразился чужой ужас.

Мэри открыла рот. Она пыталась крикнуть, но изо рта ее вырывались только бессмысленные кудахчущие звуки; дрожащей рукой она указывала куда-то вперед, туда, где за вырубкой, поросшей желтыми цветами, раскачивались ветви.

– Мэри! – молодой человек повернулся к ней, схватил за плечи. – Мэри!

Она молчала, оседая в его руках, точно фигурка из воска, зрачки ушли под лоб, видны были лишь закатившиеся белые глаза.

– Мэри, что там? Что ты увидела?

Она тоненько взвизгнула и осела. Отец Игнасио с ужасом увидел, как на юбке ее расплывается мокрое пятно.

– Мэри!

Арчи положил ее, ставшую неожиданно тяжелой, на землю, и снял с плеча карабин. Отец Игнасио следил за вороненым стволом – вправо-влево, вправо-влево.