Лунный жаворонок

– Хмм. А теперь ты смущена. И немного злишься.

– Ошибся. Я только злюсь.

– Не-а. Тебе это льстит. – Он отскочил до того, как она ему врезала.

Еще минуту они шли в тишине, а потом Софи опустила взгляд в пол.

– Ты действительно почувствовал, что я злюсь, или просто угадал?

– Ты взволнованна – ты же ничего не скрываешь, да? Может, тайно влюбилась в кого?

– Забудь, что я спрашивала.

Киф хохотнул:

– Тебя слишком легко вывести из себя, в курсе?

Софи вздохнула.

– А, ладно. Раз тебе так интересно, то твои эмоции сильнее, чем у остальных. Я не до конца их понимаю, но чувствую – и нет, не знаю, почему так, если ты собираешься меня об этом спросить. Но мой наставник по эмпатии поставил мне высокую оценку, когда я ему рассказал.

Софи не знала, что на это ответить, и они шли молча, пока не дошли до развилки, где она повернула налево, а Киф – направо.

– Увидимся завтра на отработке, – сказал он с усмешкой. – Будет леди Гэлвин. Надеюсь, ты умеешь гладить вещи. А то будет плохо, если снова прожжешь дыру в ее плаще.

Он ушел до того, как Софи успела спросить, шутка ли это.

Это была не шутка. Леди Гэлвин принесла огромную кипу плащей, и провинившиеся одаренные должны были погладить их и развесить. Софи даже близко к ним не подпустили, вместо этого заставили сидеть в углу в одиночестве, пока Киф подмигивал ей, а Вэлин пялился и пускал слюни. И Софи даже не знала, что хуже.

Большую часть времени она провела глядя на свой нексус: уровень концентрации так и не повысился, несмотря на тренировку световых прыжков с Грейди. Тот постоянно твердил, что разуму надо дать время приспособиться – при прыжках приходилось использовать его совершенно не так, как она привыкла, – но Софи все равно это раздражало.

Она перевернула нексус, чтобы больше не видеть уровень, и скользнула взглядом со сверкающему аквамарину. И тут же машинально вспомнила о Фитце.

Кто-то кашлянул.

Софи пересеклась взглядом с Кифом и отвернулась, когда он вскинул бровь. Это должно было быть совпадением. Он точно не мог через весь зал ощутить, что она чувствовала. Ни один эмпат не обладал такой силой.

И все же до самого звонка она старалась думать о чем-то нейтральном.