Голоса

Бл*дь!! С*ка!! Да какого хрена, почему это со мной происходит? Когда я уснул, мне приснилась она, эта чертова сумасшедшая, тянущая ко мне свои руки, улыбаясь и сверкая черными глазами. Будь я помладше, то вообще бы напрудил в штаны под себя от такого сна. Все дело в том, что мне приснилась за каким-то хером любимая Юродивого, а эта девушка любого бл*дь напугает, особенно отчетливо зазывая-*Иди ко мне, скорее иди, любимый рядом только был бы, мы навсегда повязаны и скреплены*.

И все бы ничего, всем кошмары снятся, только вот ее безумные черные глаза на восковом лице все еще стоят передо мною. И руки, эти жуткие покусанные руки, выглядят крайне отвратительно. Я никогда эту поехавшую не видел в жизни, только в воспоминаниях Юродивого, но почему-то сегодня она мне приснилась, ходила за мной, кричала всякое, и я наложил из-за этого кирпичей. Даже когда проснулся, думал, что если закрою глаза, то снова ее увижу, или если поверну голову, а она рядом лежит и улыбается и я на самом деле еще сплю. Бля бля бля.

А теперь обо все по порядку, потому что в памяти всплывают моменты из жизни Юродивого и мне предстоит опять это все увидеть.

Огненная Печать

Свеча горела, бросая блики на стены и потолок, а также на девушку с васильковыми глазами, напевающую какую-то заунывную песню и не прекращающую тихонько плакать, настолько тихо, что со стороны казалось, что девушка шмыгала носом от простуды. Все это было не по-настоящему, словно какой-то нелепый случайный сон, в котором нельзя не только закричать, но и пошевелиться. А как все прекрасно начиналось.

На улице была весна. Да, именно весна, в самом расцвете, как по-моему. Еще не до конца расцвели деревья, но от зимы уже не осталось ничего, ни единого следа. До майской жары было еще несколько недель, на смену пуховикам пришли легкие пальто и балахоны, пиджаки и кожанки. Уже можно было смело выбирать маршрут, не опасаясь испачкаться в грязи (буквально), зависать часами во дворе всем друзьям и подругам. На улице был апрель. Помните такой апрель? Он запомнил, наверное, потому что именно этот месяц как-то уж слишком сильно начал отличаться от всех остальных, которые он проживал. Проживал или прожигал он не мог понять, но как бы то ни было, он встретил ее. До этого момента он видел ее несколько раз или ему это казалось, возможно, что он ее даже с кем-то путал, но именно в тот момент она была прекрасна как никогда. Ее длинные роскошные волосы были в тугом хвосте, она шла легкой и уверенной походкой, смотря своими добрыми и выразительными васильковыми глазами немножко наверх, как бы приподняв свой очень милый носик, и улыбаясь так легко и ненавязчиво, что казалось от этой улыбки исходил дневной свет, а не от солнца. Ее нельзя было не увидеть, даже среди всей той атмосферы веселья и радости, которая окружала его вот уже который день, неделю или даже месяц…Никакой бесконечный дьявольский кураж не мог сравниться с ее божественно-сказочной красотой. Он готов был в тот момент променять все то, что было у него лишь за возможность потрогать ее. Да, это было желание то что надо.

Это была девушка из его класса, она посреди года пришла в его школу, и вот он встречает ее на улице и любуется ее внешности. Для него этот учебный год начинался очень сложно: последний год обучения в школе, впереди поступление в университет, огромное давление со стороны родителей, которые видели в нем, в их единственном и великолепном сыне, продолжение своей фамильной линии. Но вот, уже на улице весна, головокружащий апрель и много всего интересного впереди. Институт и работа. Конечно, через несколько лет это возможно стало бы его приоритетной целью, он периодически думал об этом, но в конечном итоге его интересовала теперь его только Она. Откуда Она появилась в нашем классе, – крутилось постоянно в Его голове, – ведь до конца учебного года осталось всего два месяца, два месяца до лета…Он видел ее теперь довольно часто в последнее время, потому что иногда садился неподалеку и просто наблюдал за ней, поэтому не мог поверить своим глазам, когда Она очередным школьным днем села на первую парту в их классе и он мог любоваться ею. Конечно, с галерки видно достаточно плохо, что там происходит впереди, но Он не отводил от Нее своего взгляда.

– Откуда новенькая? Из какой школы Она к нам перевелась? – спросил он у своего приятеля, который сидел с Ним за одной партой, казалось бы, уже почти десять лет.

Приятель Ему ничего не ответил, лишь пожав плечами, без эмоционально отреагировав на вопрос своего друга. Такой ответ Его не устроил, ну да и ладно, Он обязательно подойдет к Ней на следующей же перемене, заговорит с Ней уж наконец то, о чем угодно, по ходу разберется. Его неподдельный интерес к Ней нельзя было чем-то объяснить. Парень был популярен: высокий, стройный, отлично развит физически, с чувством юмора и обаянием, его улыбка сражала наповал не то что его одноклассниц или девочек всей школы, но иногда даже помогала ему избежать учительского наказания в виде двойки, и он этим пользовался.

А о Ней любой другой сказал бы – она обычная, 3 из 5, ни о чем. Окружающие видели в ней простую девушку, серую мышку, которая всегда погружена в свои мысли, живет в своем собственном мире, безвкусно одевается, не использует косметику. И так было в чьих угодно глазах. Но к счастью, у Него были свои. В Его глазах Она была чудом небесной красоты, которая заставляла Его забыть обо всем на свете одним лишь Своим присутствием, заставляла замолчать, потерять контроль над собой, лишь отведя от Него свой искрометный взгляд. Да, в Ее глазах явно был тот огонь, который Он увидел впервые в своей жизни, тот огонь, который мог разжечь в его сердце пожар, Он чувствовал это.

(Признаться звучит крайне ванильно, но именно так ему все и представлялось. Как по мне, то ничего в этом такого уж и нет, хотя звучит все же сопливо.)

Незаметно пролетел урок, и Он, торопливо скинув все в свою сумку, пошел в Ее сторону, но подходя к Ней ближе и ближе, его сердце замирало, время вокруг, казалось, будто стоит на месте, Он начал чувствовать легкое покалывание в пальцах рук. Он волновался, следил за каждым ее движением: вот Она начинает убирать вещи со стола, складывая их в старомодную сумку, поднимается…Черт, она прекрасна! Ее по-детски выглядевшее платье не облегает бедра, а просторно и в тоже время подчеркивает ее внешность, волосы игриво развиваются от весеннего ветра, она слега поворачивает голову в Его сторону и бросает робкий взгляд на того, кто уже стоит почти за Ее спиной в ожидании того, что Она Его заметит и..

– П-привет, – чуть слышно произнес Он, и замолчал, ожидая ответа с Ее стороны.

Но вместо приветствия, с Ее стороны последовала лишь легкая улыбка. Лишь слегка уголки Ее губ потянулись, и Она одобрительно кивнула, как-бы смущаясь от неловкости всей ситуации, ведь до этого парни в этой школе обходили Ее стороной. Она никогда не была популярна в своей прошлой школе – неумение рисовать брови и узоры на ногтях отдаляло Ее от сверстниц, а нежелание вульгарно одеваться не делало Ее желаемой среди парней. Она была одной немногих из тех, кто считал, кто красота должна быть естественной, нарядность должна быть прежде всего внутренней, духовной, чем-то данным человеку свыше и что человек может выставлять не на показ. О чем Она думала в тот момент, когда Юродивый подошел к ней? Никто не знает. Уж точно Она не думала о том, что возможно, встретит любовь всей свой жизни. Скорее всего, где-то в глубине души, после его «Привет», Она уже убежала незаметно и далеко из этого класса, из этой школы, и вернувшись к себе домой, спряталась в комнате, где Ее никто не потревожит. Окружающий мир казался ей жестоким, погрязшим в соблазнах и неуемной жадности. Тут можно еще долго рассуждать о взглядах человека, соответствующего Божественному плану. Все дело в том, что с самого рождения Она была окружена родительской любовью и заботой, а также крайней религиозностью, причем не просто какой-то привычной простому обывателю, а той крепкой религиозностью, какой отличаются редкие представители старообрядчества.

Ее родители свято чтили наследие предков, которые с самых темных веков истории православия и внутреннего раскола сохранили и преумножили традиции, правда с годами значительно поредев в числе. Вся ее родня выросла в молоканских семьях, и вполне очевидно, что родители хотели привить своей дочери те качества, которые необходимы для праведной жизни в нашем погрязшем в пороках мире. Курение, пьянство и празднество, а также свинина у молокан считается тяжким пороком. (Правда пунктик про свинину как-то с годами сошел на нет, тут русский менталитет подыграл)

Трудолюбие и скромность, любовь к родным и твердость духа радовали ее родителей, но абсолютно игнорировались, а иногда и в открытую презирались сверстниками и одноклассниками. В предыдущей школе Она стала белой вороной, которую травили и считали больной на голову. Толи из-за крайней тупости некоторых однокашек, толи из-за отсутствия современной модели дорогущего телефона, который являлся хоть и весьма привлекательным, но все же соблазном и тешил гордыню.

Она не смотрела топовых блогеров, ни в чем не шарила и по мнению окружающих была мымрой. Можно много вспомнить чего ей выговаривали, шутковали и чмырили, как она смиренно шмыгала тихонько носом по дороге домой, как родители почувствовали и приняли на их взгляд самое верное решение– перевод в новую школу и молитвы за тех, кто просто не ведает о своих деяниях и потом предстанут перед судом Божьим.

Так вот, в ее семье чтили молоканские обычаи. От простых сектантов отличала первых молокан привычка пить молоко в пост великий, а современные же молокане называют себя так, ибо учение их-* молоко словесное*, о чем говорится в Писании Священном. Браки с иноверцами запрещены, к коим так же принадлежат и православные. Залог спасения-добрые дела, а также в возможность болтать с самим Богом. Молокане Библию чтут, а вот православную церковь отрицают так же, как православные католическую, как и отрицают обряды и таинства их и всех остальных. У них есть свой уютный мирок с пением псалмов и чтением текстов. Никакой троичности-Отец, Сын и Святой дух. Только Один.

Молокане презирали войны и революции как проявления животной природы человека. Они не навязывали как некоторые сектанты своих законов, а коли судьба или ссылка доводила до мест далеких, так строго следовали своему канону. Их молитвенный дом-комната с простым сколоченным грубо столом и скамьями вместо пышного убранства привычных литургий, никакого золота и парчи. Чтоб не отвлекало от общения с Ним и привычнее сердцу было. Ну может зановесочки да часы повесят, но то вещи полезные, коими иконы они не считали, а и вообще по их учению Христос запретил себя рисовать. Садятся мужчины и женщины друг на против друга и молятся, проповедуют да поют. С каждым слогом ударным, чтобы все было монотонно-ритмично. Никаких крестов на груди, ведь крест так-то был орудием убийства, носить его на шее кощунство в их понимании. А и на могилу крест ставить тоже кощунство. А коли со стола молоканского праздничного захочешь что-то с собой взять-по рукам получишь. В принципе безобидная секта, забытая и ныне редкая на просторах Поволжья.

А теперь десерт. Под него отлично бы подошла мелодия LERA LYNN-MY LEAST FAVORITE LIFE, с ней будет более комфортнее погружаться в эту историю. Так вот, Юродивый влюбился до чертиков в эту тихоню. Как в фильме *Вам и не снилось*, горячо и серьезно. Она вниманием парней была совершенно обделена, не видели они в ней чистоты духовной, все же внешность имеет значение для этого возраста. И впервые почувствовав тот самый момент, когда ты чувствуешь скрытые вибрации в чужом теле, но направленные только тебе. Надеюсь вы понимаете. Хотя кому я это?