– Я с кем разговариваю? – перебила говорившую Зиночка.
– Ой! Господи! Вот, видите, и представиться забыла. Я – племянница Марка Израилевича. Меня зовут Алла. Я, собственно, что сказать-то хотела…
Женщина говорила так громко и быстро, что Зинуля, чуть не оглохнув, предусмотрительно уменьшила звук динамика и ещё раз перебила Аллу:
– Алла, пожалуйста, говорите помедленнее…
– Тут, Зинаида Львовна, такое дело… Вы же понимаете, что наша семья по-своему вероисповеданию – иудеи. У нас в Израиле после похорон никаких застолий не бывает… Только трапеза через год. Но дядя Марк… Он – специфичный человек… Это было его право… Я всё понимаю… Но и вы меня поймите! У евреев бывает после похорон шива и шелошим… Понимаете меня? У нас не отмечают девять дней! Понимаете меня? Вы меня слышите?
– Слышу… Но пока не пониманию.
– Вы только, Зинаида Львовна, ничего такого не думайте… Я ради дяди на всё готова. А тут… Тут… Так некрасиво получилось! Понимаете меня?
– Нет! Не понимаю! – резко ответила Зиночка.
– Да не ругайтесь на меня! Я и так расстроена!
– Хорошо, извините. Что случилось, и чем я могу вам помочь?
– Соседи… Соседи говорят, что сегодня – девять дней, и спрашивают про поминки. Мне не жалко! Я сама родилась и выросла в России, но водку пить не буду! Зинаида Львовна, может, вы подъедете?! Пожалуйста. Я лапшу довариваю, в кулинарии купила салаты. Помогите мне! Я тогда позову соседей. Пусть, кто хочет, придёт. И вы… Вы приходите. Может, ещё кто-нибудь из его коллектива подъедет?
Наконец Зинка сообразила, о чём идет речь.
– Я вас поняла, Алла, не переживайте, заеду ненадолго.
– Спасибо вам. Буду ждать.
Хорошо, что город Кумск – с населением в восемьдесят тысяч – не слишком большой населённый пункт. Доехать из конца в конец города можно за двадцать минут.
Было всего три часа дня, и Зинаида решила ещё зайти в магазин и купить парочку бутылок водки на всякий случай. Вряд ли пришедшие поймут «кошерные поминки»…
По дороге она созвонилась с корректоршей Светланой Владимировной, но та, сославшись на нездоровье и расстройство в связи с убийством Лерочки, идти наотрез отказалась.
Аллочка оказалась смуглой брюнеткой с выдающимся бюстом и еле заметными усиками над верхней губой. Она была и вправду напугана, указывая Зинке глазами на немногочисленных «скорбящих соседей», сидевших вокруг стола.
Компания была достаточно живописной! Три старушки – божьих одуванчика – жались с краешка и, не поднимая глаз от тарелок, медленно хлебали куриный суп.
Остальная компания из четырёх человек – две женщины и два мужчины – словно сошла с полотен работающего в жанре фигуративной живописи и стиле гротескного реализма художника Василия Шульженко. Его «антигламурные» сюжеты на тему российского пьянства вызывают дрожь отвращения у мирных обывателей.
ebooksa