На террасе коттеджа, когда Зина открывала ключом дверь, Миша вспомнил о забытых на её на столе солнцезащитных очках.
– Заходить не буду, вынеси по-быстрому, – попросил он.
Зина, скинув туфли, забежала в гостиную и остановилась как вкопанная.
– Миша! – напугано закричала она. – Миша! Иди сюда скорее!
Михаил Григорьевич рывком открыл тугую дверь и, не разуваясь, залетел в комнату.
На кафельном полу валялись битые блюдца и раскуроченные до состояния крошек пасхальные куличи.
– Миш, это те куличи, которыми меня Раиса угостила. Они вот здесь стояли, – Зина указала на открытую полочку серванта.
Миша присел на корточки и стал рассматривать осколки богемских тарелок с ангелочками и кусочки выпечки, обильно присыпанной крашеной манкой по белоснежному безе.
– Быстро на улицу! – скомандовал жених.
Зинка беспрекословно повиновалась.
Пройдясь по дому, и заглянув во все комнаты, он позволил напуганной Зинке вернуться.
– Не стой, посмотри внимательно! Всё на месте, или что-нибудь пропало?
Зина повторила маршрут подполковника.
Везде порядок. Ничего не тронуто, даже драгоценности и деньги были на месте.
– У кого – кроме меня – есть ключи от дома? – задал вопрос Миша.
– У Ильи, наверное, у него от всех коттеджей есть ключи. А роллеты я сегодня не закрывала… Ильяса предупредила об этом, он на посту у въезда стоял.
– А сейчас его там нет… – Миха поскрёб затылок. – Ну-ка, пошли к нему!
Полицейский, наплевав на приличия, решил не огибать огромный газон, а зашагал напрямик, протаптывая тропинку прямо посредине сочной изумрудной травки.
Зинка засеменила в обход, поэтому к сторожке охранника подошла позже.
Войдя внутрь, она увидела говорящего по телефону Михаила.