Он нахмурился и щелкнул пальцами, сотворив у неё перед лицом фиолетовую сферу.
– Ну-ка подробней, что за боль?
– Даже не знаю… вроде обычная. Ещё во сне началась, с тех пор и не проходит. Как бы пульсирует внутри.
Он нахмурился сильнее.
– Всё нормально? – спросила Эдалин.
– Вроде бы, – помедлил Элвин, меняя фиолетовый цвет сферы на розовый. – Только никак не пойму. Обычно в очаге боли видно свечение. А тут… – Он покачал головой, перебирая зелёный, красный, жёлтый, оранжевый и, наконец, синий цвета. – Никаких следов. И я знаю, что ты не придумываешь, Софи.
Если бы.
Тогда бы не так сильно болело.
И тут ей в голову пришла одна мысль…
– А что видно, когда смотришь на руку? – спросила она. – На сломанную.
Перепробовав все цвета радуги, Элвин ответил:
– Кажется, вопрос с подвохом, потому что ничего особенного не заметно. Вижу переломы и прочие повреждения, которыми ещё нужно заняться. Но лекарства действуют, и боли быть не должно. А что? Всё-таки болит?
Сначала ей не хотелось рассказывать.
Но кисть ломило просто нестерпимо.
Да и какой смысл скрывать?
– Как будто пальцы насквозь протыкают, – призналась она. – Тоже во сне началось.
И приснилось… только об этом она решила умолчать.
– Что это значит? – спросила Эдалин, пока Элвин проверял заново всеми цветами радуги.
– Так… во-первых, надо увеличить дозу обезболивающего, – решил он, выуживая из сумки какой-то бесцветный эликсир и вручая Софи.
Эдалин пришлось ей помочь снять крышку, потому что управляться одной рукой, тем более левой, было дико неудобно. Но когда кислый эликсир побежал по жилам, успокаивая дёргающую боль в пальцах, все старания окупились с лихвой.