Решено было собрать комиссию в составе нескольких человек и отправить её к песочнице, где Митрич в клочья рвал утреннюю тишину своим громким ржанием.
Балконный совет, чуть не написал — майдан, выдвинул в качестве делегантов, троих. Естественно Генриха Валериановича, так как он умеет играть в шахматы, Витька, с его кулаками и головой, которой он не раз стучался в доски ринга и Захарыча, тот ничего не умел делать, зато любил участвовать в разных комиссиях и заседаниях.
На сборы и выработку единой стратегии комиссии ушло минуты три. За это время Митрич успел обогатить русский язык семью новыми вульгаризмами, добавить к старым, хорошо всем известным, пятнадцать малоизвестных — трехэтажных, да просклонять слово «мля», девятью способами.
Наконец, отягощенная высокими полномочиями троица, вышла из своих подъездов, и построившись в форме излюбленного боевого клина тевтонских рыцарей, а именно «свиньи», двинулась в сторону дворника Митрича. Впереди, как самый пробивной, шел Витек, а по бокам и чуть сзади более хилые парламентеры.
Приблизившись к песочнице, на скамейке вблизи которой восседал нарушитель тишины и утренних снов, делегация обратилась к нему с суровым вопросом: «Доколе?!» — мол…
Митрич, вытер рукавом своей робы глаза и похлопал ладонью по странице газеты, вот, сами смотрите.
Генрих Валерианович, как самый способный к чтению, продекламировал вслух газетные строчки и впал в состояние шамана только что завершившего свой обряд. К смеху Митрича, к тому времени больше напоминавшего ржание влюбленного жеребца, перемежаемого всхлипываниями, добавился буйный хохот Витька и тоненькие повизгивания Захарыча.
Так как количество балконных посетителей превысило все допустимые нормы, то резонный возглас: «Ну?!», привел членов комиссии в отчетное состояние.
Витек, ткнув пальцем в слегка измятую газету, зычно изрек: «Вот тут написано, что одна баба, вчера в роддоме № 3, родила ажно двадцать одного ребенка!!!»
Все балконы дома № 17, а по простому — «угол», дружно громыхнули смехом.
Звук, заметался в крыльях «угла», сорвал с крыши мирно дремавших голубей, и отразившись, умчался вдаль, туда где по аллее парка совершал свою ежедневную утреннюю пробежку зам главы городской администрации Пухов Сергей Спиридонович.
Сергей Спиридонович, свою затею с бегом не одобрял, более того, считал, что это утреннее рыскание в парке вовсе не добавляет ему ни капельки солидности. Но, как известно, против начальства, не попрешь!
«Тут, оно как — я начальник, ты дурак, ты начальник, я — …» — не успел додумать свою мысль зам главы, как громкий шум, отдаленно напоминающий звук прогреваемого реактивного самолета, и рев трибун футбольных фанатов, по поводу забитого гола, прервал его бег и даже слегка пригнул к дорожке парка. Сергей Спиридонович подумал было, что это метеорит прошумел над его головой. С тех пор как над Челябинском взорвался это небесный камешек, и осколки бултыхнулись в озеро Чебаркуль, сильно забоялся зам главы администрации этой метеоритной напасти.
«Вон сколько стекла побило, это ж хлопот то, хлопот, тамошнему начальству!»
Вот тут и померещилось ему, что над его родным городишком Полесск — Клюевым, тоже «чебаркулькнуло». Когда страх немного отпустил, Сергей Спиридонович, определился с направлением шума и поспешил трусцой к источнику оного.
Он как раз успел к той фазе, когда утренний смех жильцов дома, стал прерываться возгласами, которыми водители характеризуют качество отечественных дорог, а заодно и тех, кто их строил.
— Граждане, спокойно, спокойно, граждане! Предлагаю немедленно прекратить этот несанкционированный митинг! Иначе организаторы его понесут административное взыскание!
Сергей Спиридонович, сделав самое суровое начальственное лицо из всех возможных при одетых на нем кроссовках и трениках, развернулся к Витьку. Тот, взяв газету из рук Генриха Валериановича, и протянув бумажный листок, зам главе и ткнул в нужный абзац кулаком.
Начальственное лицо, пробежало взглядом по газетным строчкам.
«Тво-о-ю-ю»…., «Мать!» — закончил фразу Витек и смахнул навернувшуюся от смеха слезу.
ebooksa