Двумя часами позднее, в редакции местной газеты «Полесск — Клюевский вестник», произведено было заключение.
Заключалось пари.
Журналист Филькин Геннадий Куприянович, и фотокор Мячиков Альберт Степанович, встревоженные более чем часовым опозданием редактора, заключили пари о причине опоздания шефа.
Журналист Филькин, ничуть не сомневался, что причина опоздания банальна до простоты выеденного яйца: вчера редактор получил приглашение на открытие сауны.
Само событие было не столь уж и выдающимся, сауна была седьмая по счету и хотя уровень помыва граждан Полесск — Клюевска несколько возрос, перегрев шеф — редактора в новой сауне, да ещё в сочетании с обильной дегустацией пива, вполне мог стать причиной его утренней задержки.
Фотокор Мячиков, наоборот, утверждал, что эта причина слишком мала для закаленного в пивных баталиях газетного начальства, а вот домашние дела очень даже могли подействовать на шефа и явится причиной опоздания.
Резон в этом был прямой — неделю назад, к ним в редакцию, прислали стажера. Во-первых, стажер оказался стажеркой, во-вторых — её звали Людочка.
Ревнивость жены главного редактора городского вестника, зашкалила бы все приборы, если бы таковые существовали для определения этой самой ревности. И тут такой повод — стажерка — Людочка!
Вот «журналюги» и устроили себе этакий маленький Лас-Вегас, да и выигрыш в пари был немалый — ящик пива!
Когда часы показывали без одной минуты девять, а стажерка Людочка в десятый раз открыла и закрыла блокнотик, с которым она, наверное не разлучалась и во время сна, появился сам шеф-редактор «Полесск — Клюевского вестника» — Капитанов Кирил Мефодиевич.
Фотокор Мячиков было приуныл, так как перспектива проигрыша пари явно замаячила на горизонте. И было от чего. Лицо шефа цветом напоминало вареных раков, что подавали вчера в сауне к пиву. В руке он держал свежий выпуск газетного листка.
— Что это? Я спрашиваю, как могло это попасть в печать?! — гроза загрохотала в тесной комнатенке редакции. Людочка, испуганно открыла блокнот, схватилась за шариковую ручку, словно собираясь законспектировать гнев шефа.
— Вы что? Совсем ….. и далее последовали такие слова, что Даль нервно бы засуетился в поисках ручки или карандаша, дабы быстрее записать новые словообороты, а грузчики в Одесском порту с раскрытыми ртами благоговейно внимали бы столь пламенной речи.
Минут через пятнадцать, шеф немного поутих и более изящным языком потребовал объяснений по поводу небольшой заметки на третьей странице вестника. Фотокор и журналист, переглянувшись друг с другом, и начали выкладывать подробности появления взрывной заметки.
Вот что удалось выяснить: вчера, как раз накануне сдачи материала в печать, они убивали свободное время игрой в карты. Мячикову чрезвычайно везло. И вот когда журналист Филькин, взяв свои три карты, состроил на своем лице выражения кота, который в упор не видит сметаны, столь беспечно оставленной хозяйкой на столе, перед фотокором встала сложная дилемма: брать ли прикуп при семнадцати очках?
И тут раздался телефонный звонок. Мячиков, вздрогнул от неожиданности и машинально подтянул к себе карту.
Звонила Людочка. Взволнованным от нечаянно свалившейся на неё высокой ответственности голосом, стажерка сообщила, что не хватает материала в колонку новостей. И не хватало то пустяк — двадцать строчек!
— Так, пиши, — журналист Филькин, торжествуя, разложил свои карты на столе: десятка, восьмерка и валет. «Блин, двадцать!» подсчитал очки Мячиков.
— Ну и что, что у нас всего один роддом? Пусть он будет № 3, у читателя сложится мнение, что с роддомами у нас в городе полный порядок! — поучал стажерку более опытный мэтр журналистики.
— Да, да благополучно родила, — бубнил он в трубку, сколько родила? Сколько? — поторопил он фотокора кивая на неоткрытую карту.
ebooksa