— Чего, чего они хотят загасить? — Спиридон Степанович прячет за спину бутылку.
Все присутствующие с изумлением взирают за этой суетой японских гостей.
— Хаодо, иеко себу харамакат манити! — японец в поклоне протягивает И. М. какой — то свиток. Тот разворачивает его, смотрит на две строчки иероглифов, вопросительно смотрит на гостей.
И вдруг энергично трет виски и затем спокойно возвращает его обратно своим странным гостям. Вперед выдвигается переводчик:
— Господина государственноя нотариуса страны Восходящего Солнца, передает вам есть очень важный весть и торжественный документ о вашем происхождения! — складывает ладони и сгибается в приветственном поклоне.
— Ваша настояшая отец завещает вам его доблестный имя и высотая положений в общества! Я, позволит себе оглашать текст завещаний! — берет из рук И. М свиток, развернув, читает:
— Я, Кото Донацу, поддансво Его Императорского Величества, самурай из рода Сабуру — Кара, 1923 года рождения, префектура Нагоя, в настоящее время военнопленная, в присутствия государственная адвоката Васильева Петр Ильич и двух свидетелей Мацумито Сато и Кобда Тару, подтверждаю, что советский гражданин Ивана Михайлов Перышкина, родившийся 15 сентября 1955 года в поселке Белоусовая, ВКО, мать граждан Советского Союз, Перышкина Светлана Владимировна, есть категорически мой старший сын. Гарант Кодекс Его Императорского Величества, а также граждан Кодекс префектуры Нагоя, я, Кото Донацу, обязан быть отец и признать своим сын Перышкин Ивана Михайлович, его давать японская имена Котомито Сабуру Донацу.
— Едрит твою в магнит! Так ты, что Иван у нас настоящий японец выходит? — от изумления у Спиридона Степановича их рук падает вилка, Ирина крепко хватается за рукав Игоря.
— Это какое-то недоразумение, этого просто не может быть! — слабо и в большом недоумении протестует Иван Михайлович.
— О, нет, нет, недоразумений совсема нет! — горячо откликается японец, — вот рюсски харамито, документа, он подтвердить, самим ваша консула! Он есть ваш болшой человека и полномочий!
Переводчик протягивает другие документы, Иван Михайлович, тесть и дочь заглядывая ему через плечо, так же читают текст документа.
По мере прочтения на лице Ивана Михайловича появляется крайнее изумление. Тесть берет у него один прочитанный документ за другим, и азартно взмахнув руками, восклицает:
— Дак, ты Иван прям «Из грязи, да в князи!», или лучше сказать «Из сарая, да в самураи!»
Переводчик и японец — нотариус о чем-то тихонько разговаривают между собой, и японец в кимоно выходит вперед:
— Ха, хаоми мацумито Котомито Сабуру Донацу! — торжественно, после поклона, обращается он к Ивану Михайловичу, затем бросает короткую реплику переводчику, тот быстро достает из дипломата белую повязку с красным кругом посредине, размером с шарф, передает её важному господину. Тот, прикоснувшись лбом к повязке, с почтительным поклоном передает её хозяину дома.
— Мацумито Котомито Сабуру Донацу! Хойко самикато дэнси себу самурай! — почти нараспев произносит японец в кимоно.
И вдруг, с Иван Михайловичем происходит разительная перемена. На его лице появляется какая-то высокомерно — надменная маска, жесты становятся важными и плавными, он распрямляет спину, на вытянутые руки принимает белую повязку — себу самурая и четко поставленным голосом командира, отдающего приказ, произносит:
— Хо, хайэнси дэнси себу! — привычным и даже ловким, жестом повязывает повязку вокруг головы так, что бы красный круг приходился на середину лба и, почти, выкрикивает:
— Хенно, тенко банзай! — затем изумленно оглядывается вокруг и в недоумении плюхается на стул, японцы мгновенно садятся на корточки.
— Что это было? — спрашивает Никифоров в пустоту.
ebooksa