— То есть проблема во мне? Я недостаточно тебя поддерживаю? Мало люблю? Или как… Или тебе не нравится, что я сделала тебе несколько… весомых замечаний по поводу твоих последних выходок? Считаешь, что я капаю тебе на мозг, так? — глотаю колючую обиду. — А давай ты представишь, что это я… Я, а не ты… Я пришла пьяная, пахнущая мужиком, в засосах, без трусов, но с каким-нибудь доказательством, что это тебе потом начали писать с угрозами: «Отвали, она моя!» Чтобы ты сделал?
— Такого бы не было.
— Почему?
— Ты — это ты, а я… медийная личность, черт. Инесса, ты же знала…
— Вот и все твои оправдания. Ты — звезда. Тебе можно, а мне даже представить патовую ситуацию наоборот не представляешь возможности. У меня нет даже сил или желания ругаться, доказывать обратное. Я не хочу, Вит. Давай просто разойдемся, и я не стану мешать тебе жить, как нравится.
— Что значит, разойдемся?!
Вит нервничает, машина резко устремляется вперед.
— Ты не слышала меня? Ин… Я на том свете побывал, я многое пересмотрел. Терять тебя не хочу! А ты…
— Но ты не показываешь себя настоящим. Ты, блин, человека с камерой за собой привел.
— Я хотел сделать тебе приятное. Поддержать твои начинания. Показать, что я рядом. Камеры? Да похер на них. Мне давно похер…
— А мне — нет. В этом и вся соль. Я вхожу в твою ситуацию, но ты в мою — нет.
— Ты вошла в мою ситуацию? О нет… Не думаю. Я сейчас скажу тебе… Скажу тебе то, что не понравится. Или нет. Не буду. Обидишься же. Снова назовешь мудаком.
— Говори! — требую я.
— Ты же руками работаешь. Глазами. Представь… Что ты… Не знаю, ослепла. Потеряла способность видеть, чувствовать цвета, ощущать их, потеряла возможность творить, как привыкла. И, возможно, больше никогда-никогда не сможешь этого сделать. И самый близкий усердно зудит над ухом: живи дальше, это просто мелочи! И ты теряешься в этом, растворяешься, каждый день с ума сходишь, делаешь все рекомендации и… в момент, когда кажется все осталось позади, наступил проблеск, вдруг снова падаешь на дно.
Вит говорит, чеканит, погружая меня в жуткое безмолвное состояние, по лицу текут слезы. Я даже не смахиваю их, бесполезно.
Я раньше не понимала, да? Не понимала… Теперь понимаю, что значит для него выпасть на время из любимого спорта.
Понимаю и то, что он сгустил краски, действуя так нарочно, чтобы до меня дошло.
— Вот только как мне быть в этом я до сих пор не понимаю. Быть рядом? Я рядом. Поддерживать? Я все для тебя! Как еще?
— Не уходить от меня! — орет. — Неужели так сложно понять?! Я настроен, я… моя картина мира встряхнулась после того, как я чуть не умер. Дай мне время, Ин. Просто дай время. Ты же толкаешь в пропасть.
— Я не толкаю. Я пытаюсь понять, что не так и как мне закрывать глаза на то, на что закрывать глаза совершенно не получается. Если тебе нужна жена, как у Кира, я такой быть не смогу…