– Читая Вас, я пришел к обратному выводу. Зачем Вы предлагаете нам столько различных историй?
– Затем, чтобы каждый из вас нашел когда-нибудь свое место в одной из них, услышал слово, лично ему предназначенное… Один уподобит себя Каину, другой – Ною, кто-то – Юдифи, Самсону, Иову, Эсфири, Далиле. Ты пойми, Огюстен, мы, писатели, творим не для себя, а для других. Мои книги несут двойную функцию – это и свет, и зеркало. Свет – дабы озарить вам путь, зеркало – дабы вы узнали в нем себя. Это многоплановый проект, обширный, как энциклопедия.
– Согласен, но рассказ о Сотворении мира…
– А именно?
– Я имею в виду Книгу Бытия.
– И что в ней не так?
– Вы там понаписали бог знает что!
– Я?
– Вы могли бы предположить, что люди в конце концов разовьют науки в поисках рационального объяснения того, как возник мир, в попытках сформулировать законы природы и эволюции; могли бы догадаться, что в будущем никто больше не станет верить в эту Вашу притчу. Семь дней творения! Семь дней, чтобы перейти от хаоса к Вселенной! Несколько часов, чтобы создать живые виды! И самое худшее – Ева, сотворенная из ребра Адама! Это уж Вы дали маху!
– Ты прав, я подозревал, что там не все гладко!
– Тогда почему?..
– Но я же не мог дать научное обоснование Сотворению мира в эпоху, когда и науки-то еще не существовали! Никто бы меня не понял.
– С этим аргументом я не согласен. Вы должны были руководить нами.
– Так я и поступил. Я руководил вашими самостоятельными поисками истины.
– А почему бы просто не открыть нам ее?
– Истину оглашают тогда, когда люди к ней готовы. И кстати, разве сегодня вы знаете правду о происхождении Вселенной?
– Да, мне кажется, что последние физические теории…
– Последняя теория – это та, что справедлива на сегодняшний день. До нее были другие, и после нее появится еще столько же других. Через пару веков люди будут смеяться над тем, что твои современники именуют истиной.
– Несомненно. Но ведь это мы, люди, – ограниченные существа, а Вы?
– И я!