Земля забытых

– Карл! – закричал он так, что чуть голос себе не сорвал. – Карл!

То ли старший слуга его таки услышал, то ли ему передали, как его оглушительно зовут, но минуту спустя Карл, едва не срываясь на бег, выскочил из-за угла коридора. Генри с трудом его узнал. Это было наименьшее, о чем надо было сейчас беспокоиться, но он все равно не смог не спросить:

– Что с волосами?

Многолетние усилия Карла были направлены на то, чтобы настоем ромашки выбелить свои волосы до цвета, который, как ему казалось, делал его похожим на членов королевской семьи. Теперь волосы у него стали темно-русыми.

– Тайный рецепт нашей прачки. Краска из смеси чая, грецкого ореха и шалфея, – мрачно сообщил Карл, проводя ладонью по волосам. – Решил выразить свой траур красивым жестом. Я его высочество еще вот таким крошечным помню.

– Ты разрешал принцам сидеть на кухне, – пробормотал Генри. Он даже не думал, что помнит это. – Младший любил смотреть, как готовят, а Эдварда интересовали только ножи. Он ими лупил по очагу, изображая, что это чудовище. Звук такой был… Громкий и железный. Роскошный звук. А ты его оттаскивали…

Генри вдруг почувствовал что-то странное: из горла у него вырвался смешок. Ему казалось, что он не засмеется больше никогда.

– Все остальные боялись, что он поранится, а ты – что он затупит ножи, – закончил он, и на лице Карла проступила хмурая улыбка.

– И точно, я и позабыл. Хорошие были времена. Вам что, кухарка рассказала?

Генри подошел ближе и взял Карла за плечи.

– Спасибо тебе, что присматривал за королем, пока меня не было, – сказал он. Карл кивнул: он, конечно, решил, что Генри имеет в виду последнюю неделю, а не последние десять лет. – И знаешь что? Наплевать, какой у тебя цвет волос. Ты член семьи, и без тебя тут все бы развалилось. – Генри коротко обнял его. У Карла при этом был такой вид, словно у Генри выросли перья и он начал говорить на языке речных чаек. – А теперь принеси мне, пожалуйста, клей, кисть, серебристую краску, иголку и белую нитку.

Карл бросился исполнять поручение с такой готовностью, что ясно было: он просто боится, что Генри не в себе, и хочет оказаться от него подальше. Пять минут спустя Карл вернулся, сгрузил на стол все требуемые вещи и молча удалился на той же повышенной скорости.

Генри сел за стол и огляделся. Комната выглядела совершенно необитаемой – кроме книг на столе, личных вещей не было никаких. Пару недель назад он представил бы себе комнату принца как нечто, полное золота, вышитых покрывал, безделушек и беспорядка, но то, что он видел, было куда больше похоже на Эдварда: убежище аккуратного и скрытного человека, оболочка, которая ничем не выдает хозяина. И здесь Генри стало немного легче – это было лучшее место, чтобы сделать то, что он собирался. Он снял мундир, закатал рукава рубашки и приступил к работе.

Когда все было готово, он вернулся в тронный зал и положил среди цветов рядом с Эдвардом господина Теодора с пришитой лапой, книгу, из которой больше не выпадала страница, и меч, на котором еще не высохла серебристая краска – подпалина на рукоятке теперь была закрашена.

– Вот. Мама же сказала: надо исправлять то, что испорчено, – тихо сказал Генри. – Хотя бы это исправил.

Народу стало больше – в углах теперь толпились придворные, выглядывали в окна, переговаривались. Генри подошел к окну и понял, в чем дело: рядом с солнцем висела луна, яркая и круглая, как в самые светлые ночи. Хью явно не знал, на что потратить свою волшебную силу, и развлекался, как мог.

– Есть другие новости? Что-то еще произошло? – спросил Генри.

– А что, вот этого мало? – взвинченно спросил какой-то старик, обводя комнату рукой, и Генри решил не объяснять ему, насколько хуже все может стать, если Хью перестанет развлекаться и займется чем-нибудь всерьез.

Тут в зал вошли Уилфред и король, и Генри повернулся к ним. На этот раз король был прилично одет и в короне, а его лицо никак не выдавало рыданий в Золотой гостиной. Он кивнул Генри отрывисто, сухо, как человек, который с трудом взял себя в руки и не может позволить себе расклеиться снова.

– Уилфред доложил, что в городе волнуются, – без выражения сказал король, обводя взглядом всех, кто стоял у окна, и старательно избегая смотреть в сторону Эдварда. – Ночью те, кому не спалось, видели зеленое небо, но решили, что им показалось. А вот это не заметить еще труднее.