Наконец Вейн вынимает из меня член, и я строю недовольное лицо, когда мои ноги вновь опускаются на лесную землю. Мы оба голые, и одежды при нас нет.
– У меня осталась футболка на пляже, можешь надеть её, – говорит Вейн и подталкивает меня обратно в направлении лагуны.
Я слишком поздно осознаю свою ошибку.
Ему хорошо видно мою спину.
Он хватает меня за руки и заставляет остановиться. В воздухе повисает напряжённая тишина, а потом Вейн делает глубокий вдох и спрашивает, практически рыча:
– Дарлинг, кто это с тобой сделал?
Я быстро выкручиваюсь из его хватки, поворачиваясь к нему лицом, но он берёт меня за плечи и снова разворачивает. Кончиками пальцев он скользит по шрамам, и я не смогла бы унять охватившую меня дрожь, даже если бы попыталась.
– Кто? – повторяет он. – Назови мне имя, и я с него кожу живьём сдеру.
– Никто.
– Уинни.
– Это была моя мама!
Рука Вейна ложится мне на основание шеи, пальцы сжимаются на плече. Я чувствую его неестественную неподвижность – он сомневается.
– Мерри это сделала с тобой?
– Не она сама. Люди, которых она наняла.
– Она заплатила за это деньги?
Голос Вейна вздрагивает от гнева, и когда я поворачиваюсь к нему, то вижу, что его глаза снова почернели.
– Когда Пэн узнает…
– Он уже знает.
– Тогда почему ты мне не сказала?
– Я не знаю. Я не хотела, чтобы ты меня жалел. Я хотела добиться твоего уважения. – Как только признание высказано, я заливаюсь краской смущения. Я не хотела чересчур много произносить вслух.