Он опускает руки мне на задницу, раскрывая мои бёдра шире, и снова заполняет меня. Я ощущаю каждый дюйм его твёрдого члена, каждую венку. Он выходит до конца, а затем опять врезается в меня с такой силой, что дерево за нами трещит.
– О да, – выстанываю я, обхватывая его руками за шею и цепляясь изо всех сил.
В нём нет ни капли нежности. Он всё ещё поглощён тьмой, но теперь контролирует её, как и меня, и берёт то, что я даю ему добровольно.
И это охеренно хорошо.
– А теперь потри себе киску, Дарлинг. – Он снова прижимает нас к дереву. – Сделай это для меня. Я охерительно близко к тому, чтобы спустить в тебя.
– Да?
– Да-а-а, – рычит он.
Я опускаю руку вниз между нами, надавливаю двумя пальцами на клитор и в то же мгновение опасно приближаюсь к краю.
– Вот дерьмо. Я пока не хочу кончать.
Я хочу растянуть этот момент. Насладиться им. Каждой секундой.
Вейн мой. Он мой, а я – его, и я больше никогда не позволю ему оттолкнуть меня.
Я крепко прижимаю пальцы к клитору, словно это должно помешать удовольствию, угрожающему захлестнуть меня с головой.
Крепко зажмурившись, я откидываю голову на дерево, и член Вейна тут же грубо въезжает в меня.
– Уинни, – говорит Вейн. – Твоя мокрая киска кончит подо мной – прямо сейчас.
– Не хочу, – со стоном возражаю я.
– Посмотри на меня, – приказывает Вейн, и я открываю глаза. Чернота отступила из его взгляда, и фиолетовый глаз сверкает – я вижу в нём жар, желание, то, как сильно я ему нужна. Он нуждается во мне и в том, что мы делаем, – и больше всего на свете я хочу ему это дать.
Вейн всегда будет последним человеком, который требует от меня чего-либо, и поэтому же он навсегда останется тем, кому я больше всего хочу доставить удовольствие.
– Ладно, – соглашаюсь я.
Он ловит мою руку и захватывает ртом два пальца, обсасывает их губами, обводит кончики языком, а потом направляет мою мокрую руку обратно к клитору.
– Я хочу, чтобы ты была моей, Уин, – говорит он. – Чтобы ты выкрикивала моё имя, когда я заполню твою мокрую щель.