«Вдова», - уточнила девушка. Четвертая версия.
Ее притворно-смущенное поведение не обмануло Жаннет. Она вспомнила, с какой увлеченностью та разговаривала про пытки.
- Русская помещица Дарья Николаевна Салтыкова, - представил ее барон.
- Тоже маньячка? – Жаннет стесняться в выражениях не собиралась.
- Тоже... – как-то обреченно проговорила Дарья, глубоко вздохнула, подняв-опустив грудь. Серо-голубые глаза уставила в пол.
- И скольких вы...?
- Не виноватая я! – воскликнула истерически помещица и уставилась на Жаннет без вины виноватыми глазами. - Все дворовые девушки умирали своей смертью.
Потом затараторила торопливо, захлебываясь, из боязни - перебьют на полуслове, не дадут высказать наболевшее. Будто выпал ей в лотерею первый и последний шанс, который сказал: сейчас или никогда.
– Не виновата, чем хотите поклянусь! Меня подданные холопы оговорили, честное слово. Очернили, подлые, охаяли. Дело было по-другому. Чисто случайно на моих крепостных мор напал. Наверняка, от злых наговоров и сглазу. Была у нас в Троицком одна ведьма, Кабаниха звали. Зловреднющая!
Из-за нее моя репутация невинно пострадала. Я добрее матери своим работницам была. Для их же блага старалась, в воспитательных целях их поленьями охаживала, чтобы не ленились, ремесло учили. Я же не виновата, что они здоровьем не отличались. Бывало, загонишь горничную в пруд, голую, в ноябре, а она, негодница, через пару часов дух испускает. И нехолодно еще, даже лед на воде не образовался.
Значит, сама виновата, надо было закаливающими процедурами не пренебрегать, витаминами укрепляться. Из-за нее на меня поклеп. И жестокая я, и бессердечная. Не верьте крестьянам, Ваше сиятельство, они - вольнодумные, беспардонные и богохульные. Салтычихой меня прозвали! Нет, еще хуже - самодуром... нет – самодуркой...
- Самовластной дурой, - услужливо подсказал Жиль. Он не в первый раз слышал ее причитания и разбирался в спецтерминологии.
Девушка во вдовьем чепчике согласно кивнула и тут же продолжила:
- Ну скажите, за что меня так позорить? На всю Расею-матушку ославили... – голосила она режущим ухо фальцетом.
Дарья могла причитать еще долго. Утомлять почетную гостью ее жалобами не входило в планы хозяина вечеринки. Де Рэ отступил от нее, бесцеремонно повернулся спиной.
Взяв Жаннет под руку, повел к стене, свободной от оружейной коллекции.
23.
- Итак, Жанна, гости тебе представились. Теперь настало время поближе познакомить тебя со мной, вернее – вернуть наши общие воспоминания, - сказал он низким, проникновенным голосом, от которого сердце девушки дрогнуло и забилось в учащенном темпе.
Забыв предупреждения бабки Мартинэ, Жаннет поддалась мужскому очарованию барона. Слишком отличался он от остальной компании. Выглядел ухоженно, «элегантно» выразилась бы она. Вел себя иначе - как-то правдоподобнее. Держался с достоинством, которое выглядело естественно и не раздражало.
Девушка доверяла де Лавалю, не боялась подвоха, подозревая свою для него ценность. В чем именно она заключалась, было пока неясно, но что существовала – факт.