Жиль остановился у стены, где висели два портрета в полный рост, идентичные по стилю и цветовой гамме. Слева – мужчина, справа – молодая женщина. Оба стояли на фоне голубого неба, тела «анфас», лица повернуты друг к другу.
Одеты не в парадные костюмы, а в доспехи средневековых рыцарей. Даже ноги в железных сапогах, что на самом деле невозможно, зато на картине выглядит впечатляюще. Фасон доспехов одинаков, только у девушки имеют более изящную форму и выпуклости для грудей. Головные шлемы сняты и лежат рядом на ступеньках.
Мужчина левую руку поставил в бок, правой оперся о меч. Девушка обе руки положила на меч перед собой, показывая – бой окончен.
Даже при беглом взгляде становилось ясно: боевое облачение - не ради показухи или из желания пооригинальничать. Они участники действительных военный событий. Причем – в одно время и на одной стороне.
Но не только. Нечто магическое объединяло героев картин. Невидимое, лишь ощущаемое на уровне догадок. Жаннет предположила про себя: они были больше чем соратники. В прямом взгляде мужчины, в наклоне головы девушки - вожделение. Разделенные картинными рамами, они не сводили глаз друг с друга, мечтая соединиться.
Горькая судьба: стоять рядом и не иметь возможности соприкоснуться.
Чем дольше Жаннет вглядывалась в героев, тем очевиднее становилась их драма, которую захотелось разгадать. Они на самом деле существовали когда-то? Вместе сражались? Делили трудности военных походов? Страдали от лишений, ран или... от невысказанной любви? Что за отношения связывали их во время жизни?
Все, что угодно, кроме равнодушия. Это же очевидно: они - одно целое, грубо разрубленное пополам.
- Ты права, - по обычаю обитателей подземелья, угадал ее мысли Жиль, чему Жаннет давно перестала удивляться. Он встал в ту же позу, что рыцарь на картине. – Как думаешь, кто здесь изображен?
Ответила не сразу. Если барон спросил, подразумевалось – она знакома с оригиналами портретов. Лица их очень смутно напоминали кого-то. Разобраться мешал сумрак. Картины висели на противоположной от камина стене, куда не доходили лучи пламени. От свечей на столе тоже мало толку.
Приглядываясь, Жаннет вытянула шею.
Постепенно начало проясняться: мужчина походил на стоявшего рядом де Рэ. Только одет он тут в штатское, там – в военное.
Перевела глаза к правому портрету, лицо на котором было повернуто к зрителю левой стороной. Виднелся красиво вырезанный, карий глаз, бледная щека, обрамленная волнистыми волосами, контур носа, округлого на кончике. Странно знакомая комбинация. Отдаленно похожая на...
- Это я? – с неверящей интонацией спросила Жаннет.
- Это ты, Жанна.
- Не может быть.
Такое не-воз-мож-но! Она не жила шестьсот лет назад, и с нее не писали портретов. Ни тогда, ни теперь - никогда. Не держала в руках меча, тем более не надевала на себя доспехи. Да Жаннет попросту не выдержала бы их тяжести, килограммов двадцать не меньше – треть ее собственного веса. А в них еще надо сражаться силы набрать!
К тому же она не помнит, чтобы собиралась на войну. Неконфликтная Жаннет – убежденная гуманистка-несопротивленка. Впрочем... Если речь зайдет о высших материях - вроде спасения родины, она не уверена, что согласилась бы сохранить принципы и покорно сдаться на милость врага.
Придется выбирать. Между гражданским долгом и личными убеждениями. Решать дилемму. Что менее грешно: предать родину или предать себя? Недолго поразмышляв, Жаннет пришла к выводу, что предательство себя пережить легче.
Конечно. Как она могла в себе сомневаться! Жаннет более патриотка, чем пацифистка. Если объявят войну, она, не раздумывая, бросится в бой. Ну, если не в бой, то хотя бы медсестрой. Наденет белую косынку с красным крестом и отправится на поля сражений перевязывать раненых. Самоотверженно. Под пулями. С риском для жизни.
ebooksa