Третий залп был сделан почти в упор. Трон разлетелся на щепки, Велеса сбило на землю. Бог лежал на земле; его порванные одежды дымились. Он сел, тряся головой. Он казался оглушенным, но никаких ран не было видно – он был совершенно невредим. Из темноты выбежал человек с холодными, мертвыми глазами и угрюмым лицом; в руке у него было копье. Он не кричал, не издавал ни звука, он просто несся со всех ног прямо на Велеса, который как раз поднимался на ноги. Человек, размахнувшись, подсек Велеса под бабки, над копытами, перерезав ему сухожилия. Велес повалился на землю навзничь, в глазах – недоумение и гнев. Он поднял руки, пошевелил пальцами, и в облаках затрещало. Человек с холодными глазами ударил опять, размахнувшись копьем, как мечом. Одним ударом он срезал Велесу обе руки, одну по локоть, другую – в запястье. Глаза Велеса расширились от шока, но, не успел он даже вскрикнуть, как человек снова взмахнул копьем, и золотое лезвие вошло богу в щеку, отхватив ему часть челюсти и морду.
Раздались громкие крики, и арену затопили люди с дикими глазами, на всех виднелись красные шарфы. У некоторых нападавших были мушкеты, у большинства – мечи, копья и топоры. Они врубились в толпу, кромсая на куски каждого, кто стоял у них на пути.
Небольшая группа стражников – всего несколько человек – устремились навстречу пришельцам, и Ана поспешно нырнула за какой-то столб, чтобы не попасть в гущу сражения.
Какой-то человек – один из нападающих – упал прямо перед ней с расколотым черепом. Ана подхватила выпавший из его руки меч и, подумав, сорвала с него красный шарф и повязала вокруг своей шеи. Потом поднялась на ноги и побежала прочь с арены.
Ана скользнула в тень фургона и остановилась, пытаясь перевести дыхание. Чета нигде не было видно. Здесь и там горели фургоны. Мимо то и дело пробегали души из обоих лагерей. Отовсюду доносился лязг оружия и крики.
Глава 54
Чет открыл кошель, торопясь, достал оттуда три ка-деньги, разжевал и проглотил их как можно скорее. Фургон над ним горел, мимо бежали души в красных шарфах – бежали по направлению к лагерю, убивая всех на своем пути. Чет закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на крики, на разгорающийся рядом огонь, зная, что он никуда не пойдет, пока не заживет колено.
Сверху раздался громкий треск, и фургон просел, сея вокруг искры и раскаленные угли. Одно колесо треснуло, и пылающая масса у него над головой опасно накренилась.
– Вот дерьмо! – вскрикнул Чет, выкатываясь из-под охваченного пламенем фургона. Рана – та, что в груди – открылась. Было такое ощущение, что кто-то скручивает его, выжимая, как тряпку. Не удержавшись от крика, он остался лежать, тяжело дыша, на самом виду и ждать, пока боль станет, наконец, выносимой.
В его направлении бежали еще несколько нападающих.
Чет замер, хотя на нем уже занялась рубашка, и лежал неподвижно, притворяясь мертвым, ожидая, когда они пробегут мимо. Когда они исчезли из виду, Чет сел и принялся сбивать пламя ладонями. Боль в груди и в колене наконец-то начала утихать, и Чет надеялся, что теперь сможет стоять. Стиснув зубы, он встал на одно колено.
Опять шаги.
Обернувшись, Чет увидел фигуру – силуэт на фоне пламени, с мечом в руке и красным шарфом на шее. Чет выхватил нож, свой ангельский клинок.
– Чет?
– Ана?
– О, слава Богу! – Подбежав, она перекинула его руку через свое плечо и помогла подняться. – Нам надо выбираться…
Крики. Топот. Люди, бегущие в их направлении. Чет с Аной поспешили прочь, настолько быстро, насколько позволяло колено Чета.
Вокруг них во всех направлениях метались души, но Чет заметил, что все эдда бежали в одном направлении – вверх по склону, на котором громоздились валуны. Чет указал в их сторону.
– Туда.
Они направились к валунам; по пути Чет обнаружил, что может опираться на больную ногу, и вскоре он уже шел самостоятельно.