Бремя Могущества

Нет, ты действительно прав, — настаивал Говард. — Надо было объяснить тебе. Тогда, с твоим отцом, все было так же. Он все знал.

— А почему ты не рассказал?

Говард печально улыбнулся.

— Почему? — повторил он мой вопрос. — А я даже не знаю почему. Может быть, потому что… просто боялся.

— Но мы ведь в силах справиться с этим? — спросил я. — Вдруг голос мой дрогнул. До этого момента я изо всех сил пытался убедить себя, что не боюсь, но я боялся. Внутренне я просто паниковал.

— Твой отец смог, — ответил Говард. — И очень многие до него.

— А если… нет?

— А если нет? — повторил Говард. — Не знаю, Роберт. Если нет, то…

— Тогда это чудовище обретет власть надо мной, и я сам стану одним из ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ, — ответил я за него.

Говард несколько мгновений серьезно смотрел на меня, потом, потупив взор, кивнул.

— Мне нужно идти наверх, — вдруг спохватился он. — Рольфу одному не справиться со швартовыми, вон какие волны. — Он хотел уже пройти мимо меня к лестнице, но я удержал его.

— Я хочу, чтобы ты кое–что пообещал мне, — сказал я.

— Что?

— Если… вам не удастся, — запинаясь, стал объяснять я. — Если ты поймешь, что я проигрываю и… и я — уже больше не я, то просто убей меня. По мне лучше умереть, чем превратиться в такого монстра.

— Не говори ерунды. Ты…

Доски подо мной задрожали сильнее, и вдруг корабль дал резкий крен вправо, да так, что я чуть было не упал и даже вынужден был за что–то схватиться, чтобы устоять на ногах. Волны бились в борт уже с другим звуком, и как я заметил, бортовая качка перешла в килевую.

— Это не ерунда, Говард. Я говорю вполне серьезно.

— Мы справимся со всем, — успокоил меня он. — Сейчас, когда Родерик с нами, мы обязательно справимся. А теперь тебе лучше посидеть и спокойно подождать. Только подальше от иллюминаторов. — Он осторожно высвободил свою руку и поспешил к лестнице.

Я остался один в каюте. Наверху слышались шаги Говарда, Рольфа и Махони, время от времени они переговаривались. Иногда раздавались глухие удары о палубу, словно падало что–то тяжелое. Я чувствовал, что наше суденышко закачалось сильнее, после того как один за другим отцепились швартовы, но все эти перемены ощущал как–то смутно. Я и сейчас пребывал в необъяснимой одури и мог лишь сидеть, тупо уставившись во тьму и пытаясь одолеть хаос, царивший у меня в голове.

Мой отец вернулся! Не впервые видел я его с тех пор, как его не стало: однажды я слышал лишь его голос, другой раз это было его лицо в зеркале, которое я даже не успел толком и разглядеть. Но теперь он действительно вернулся…