— Формально я наполовину еврей. Меня усыновил уезжавший в Израиль профессор. Есть знакомые в одной израильской спецслужбе — излечил сына руководителя. А еще неплохо знаю этих людей. Возможность исцелить своих граждан они не упустят ни за что[5]. Заработать на лечении других — тоже. И плевать им на мнение остальных.
— Как вы собираетесь их привлечь?
— Через несколько дней я улетаю в СССР. Там планирую встретиться с нужными людьми. Они сами выйдут на вас. Мне потребуются контакты.
— Вам дадут их, — кивнул Фидель. — Ну, а как быть с советскими гражданами? Кто станет их лечить, если лекарство здесь?
— Я планирую производить его в Минске. Там у меня надежные друзья и поддержка руководства республики. Если заручусь ею в полной мере, попрошу вашей помощи.
— Вы получите ее! — заверил Фидель. — Не хочу, чтобы советские люди остались без лечения. Они много сделали для моей Родины. У меня будет просьба, Михаил Иванович. Посетите наше фармацевтическое предприятие. Посмотрите, как идет производство лекарства. Подскажите, если что не так.
— Непременно, компаньеро команданте! — заверил я.
На фабрику я отправился как был — в мундире и с наградами. Разве что переводчик принес мне форменное кепи. Мы заехали в ворота предприятия и остановились у крыльца административного корпуса. Нас здесь ждали. Не успел выйти из машины — «волги», к слову, как подлетел высокий, лысый кубинец.
— Добрый день, компаньеро Мурашко! — затрещал по-русски. — Я директор фабрики Рамирес. Рад приветствовать великого целителя и Героя Кубы! Буду рад угостить вас кофе и сигарой. Если пожелаете, то и ромом. Прошу ко мне в кабинет.
— В другой раз, компаньеро, — отказался я. — У меня мало времени. Фидель попросил оказать вам помощь. Займемся этим.
Меня облачили в белый халат и шапочку, показали производство и лабораторию. А быстро кубинцы развернулись! Чаны, где заваривается мате, промышленные термосы… На выходе — стеклянные емкости с отваром. Я проверил их — все в порядке, концентрация активных молекул в норме. В упаковочном цехе емкости помещали в деревянные ящики, уплотняли ватой и тащили к грузовикам. На площадке перед цехом их стояло несколько.
— Повезут в клиники, — пояснил директор. — Работаем круглосуточно, но лекарства все равно не хватает. Спрос большой.
— А какая дозировка? — спросил я.
— Детям до семи лет — двести миллилитров, — ответил Рамирес. — В два приема. Подросткам — вдвое больше. Взрослым — втрое или вчетверо, но сказать точно не могу. Им лекарства не дают. Фидель сказал: «Для начала вылечим детей», — он вздохнул. — Не могли бы вы оценить наши экспериментальные разработки? Раз уж здесь?
Разработки я забраковал — молекулы в представленных образцах не размножались.
— Пытались заменить мате, — объяснил директор. — Было б хорошо вырабатывать лекарство из собственного сырья, но пока покупаем в Аргентине. Их торговцы уловили интерес с нашей стороны и взвинтили цены. Сейчас ищем поставщиков в Бразилии и Парагвае. Но еще не ясно, подойдет ли их мате. Да и денег нет совсем. Выделенные лимиты кончились.
Он хитро посмотрел на меня. Ох, не зря послал меня сюда Фидель! Знал, кого можно потрясти. И ведь не упрекнешь — для людей старается.
— Сколько нужно?
— Сто тысяч долларов, — выпалил Рамирес и добавил: — Для начала.
— Пусть посольство в Аргентине даст номер счета в банке. Я переведу деньги. Вернете, как разбогатеете.