Стонать было недостойно мужчины, но очень хотелось.
Давид поблагодарил сестру за предупреждение, завел мотор и поехал к Антону. Ему решительно надо было выпить, а может, еще и посоветоваться с кем-то. Ситуация переставала быть томной.
В этот раз Лоран за завтраком появился. С таким видом, словно Малена ему была кругом должна и отдавать не собиралась.
Вплыл этак вальяжно в столовую, оглядел присутствующих и процедил:
– Мария-Элена, ваша мать желает вас видеть.
Матильда и не подумала тушеваться.
– Дядюшка, давно ли вы умерли?
Лоран открыл рот.
– Моя мать, – доходчиво разъяснила Матильда, – мертва уж лет десять. Если вы живы, то как вы умудрились с ней пообщаться?
Лоран скривился.
– Моя сестра, а ваша мать.
– Ах, мамуся! Так бы и сказали, дядюшка, мол, мачеха просит зайти. Ладно, сразу же после завтрака загляну. Будете блинчики с медом? Они сегодня положительно удались.
Учитывая, что вчера вечером Матильда лично навестила кухню и дала кухарке распоряжение и рецепт, оказавшийся в новинку, блюдо действительно удалось. Блинчики получились толстоватыми и заслуживали звания оладушек, но разве это важно?
Хочется ведь!
Здесь так не пекли, делали лепешки, а это совсем другое.
Лоран потянул носом. Желудок жалобно взвыл, но разум оказался превыше бренной плоти.
– Я думал, что мать для вас важнее завтрака.
Матильда пожала плечами.
– Мамусе плохо?