Проводник

— Зинаида Ивановна, а как хорошо вы знали ваших соседей? И почему, как вы сказали, лучше не покупать этот дом? — воспользовавшись паузой, спросил я.

После моего вопроса она немного занервничала.

— Проклят он, дом этот. Я знавала и хозяйку, и хозяина дома еще с тех пор, как они сюда только заселились. Прекрасная была пара, в любви и согласии жили, ни разу никто не слышал, чтобы они ругались или какое слово плохое друг другу сказали. Мальчик у них родился, всё так хорошо было. А потом неладное случилось. Мне как-то дед мой сказал, что, мол, видел, как соседка наша ночью в поле выходит и при свете луны там гуляет. Я сразу не поверила, думала, сочиняет дед, а как сама увидела — так и обомлела. Страшно всё выглядело — одна в тёмном поле ходит, да так неслышно, как будто над землёй парит, то вдруг зальётся горькими слезами, то смеяться начинает, как сумасшедшая.

— А муж её с ребёнком? — спросила Вика.

— Муж-то? Ой, страдал, я видела, что страдал. Он не говорливый был, все сам по себе, наукой занимался, — а ученые-то, знаете, люди какие. Все им факты подавай да доказательства. К врачам, знаю, возил. Только вот что странно. Слышала, как-то разговаривали они, Аркадий с Таней, говорили, что только от доктора, и доктор тот сказал, что здорова она. Что, мол, нет никаких причин её лечить. А беда-то с ней так и не закончилась, так дальше всё и продолжалось. Днём мать и женка, а ночью… мавка какая-то.

— А что, ночью врачи не могли остаться и посмотреть? Или сфотографировать её похождения? — спросил я.

— Оставались, и я с ней даже на ночь оставалась. Как ребёнок заболел, так муж её, Аркадий, попросил меня. Страшно было. Стоило мне прилечь да глаза прикрыть, сразу же казалось, будто она рядом стоит и на меня смотрит. За всю ночь так ничего и не произошло — спала она спокойно, даже не шелохнулась. Я вот что думаю. Злой дух в неё вселился и завладевал душой и телом, только когда она одна была. Аркадий говорил, что сколько раз пытался не дать ей ускользнуть из дома, сидел около кровати, даже привязывал. Так нет же — только глаза сомкнёт, а она уже в поле из дома выходит. И самое странное, не видел и не слышал никто, как выходила она, — ни скрипа двери или оконной створки. А потом ещё страшнее всё пошло. Как-то ночью она домой так и не вернулась, нашли её в поле, лежала, как живая, и не дышала. Аркадий вскрытие запретил делать. Как и положено, она три дня пролежала в гробу перед похоронами и совсем не изменилась, сама видела. Будто и не покойная она была вовсе.

— Так может, её заживо похоронили? — предположил я.

— Да нет, смерть местный врач подтвердил, да и холодная она была, и сердце совсем не билось, живой человек такой быть не может, — отмахнулась Зинаида Ивановна.

Ни, я ни Вика с ней спорить не стали. В этот момент я даже пожалел, что с нами нет Вадима — возможно, врач смог бы объяснить этот феномен.

— А что случилось потом? — спросила Вика.

— Похоронили её. И люди начали говорить, что иногда ночью видели в лесу или поле одинокую женскую фигуру, некоторые слышали её плач, другие — смех. Вы мне не верите, наверное?

— Верим, поэтому мы здесь. Виктор, сын ваших соседей, умер при загадочных обстоятельствах, и мы пытаемся разобраться, почему это произошло, — искренне ответил я.

— В некоторые дела, особенно связанные с нечистой силой, лучше не вмешиваться. А семья вашего друга явно была с ней связана. Сначала его мать. Потом отец. Он разбился на машине на ровном месте, врезался с разгона в дерево. В то, что Аркадий решил покончить жизнь самоубийством, люди не верят, уж очень он любил своего сына. Скорее всего, на дороге что-то случилось, а что — поди догадайся. Душу Тани забрало зло не из этого мира, потом она мужа к себе забрала, а после и сына, — закончила Зинаида Ивановна.

После всего, что со мной случилось, я мог поверить в любую легенду о ведьмах и призраках, но мне казалось, к смерти Виктора была причастна другая особа, а не блуждающий призрак его матери.

— Спасибо большое, Зинаида Ивановна, нам пора, уже поздно, и место для ночлега надо найти, гостиницу какую. Завтра надеюсь поговорить с вашим председателем и попытаюсь попасть в дом, где жил Виктор, — сказал я, взглянув на часы.

— Куда же вы пойдёте, на ночь глядя? Какие гостиницы в нашей деревне? У меня заночуете. Я одна живу, вам постелю в одной комнате, а себе в другой. И денег даже не предлагайте, обижусь, — решительно заявила Зинаида Ивановна.

21

Ночью я проснулся от чувства, что на меня кто-то пристально смотрит. В темноте светились два зрачка. Кот Зинаиды Ивановны сидел прямо у меня на груди, уставившись огромными кошачьими глазищами. От неожиданности я подскочил, а кот, испугавшись, прыгнул в сторону и скрылся в другой комнате. Комнату освещал мягкий лунный свет, Вика спокойно спала рядом, а из соседней комнаты отчётливо доносился храп хозяйки. Я поднялся и подошёл к большому окну. Ночь была тихая, луна освещала поле и лес вдалеке, в темноте мелькали светлячки, и я, как завороженный, присел у окна, наблюдая за их перемещением.

— Тебе опять не спится? — тихо спросила Вика.