Внутри здание тоже было частично переделано. Парадный вход с широкой лестницей сохранился, но стены перекрасили в бескровный белый цвет. Помпезные хрустальные люстры в холле сменялись лампами дневного света в коридорах с боксами и палатами.
Поднявшись по большой лестнице на второй этаж и свернув налево, мы зашли в обитую деревом дверь и оказались в просторной комнате, почти полностью сохранившей старинный интерьер усадьбы. Мягкие диваны, огромная люстра под потолком и большой письменный стол — мы словно оказались в музее ушедшей эпохи. О современности напоминал лишь компьютер.
Из-за стола нам навстречу поднялся… Хотя «поднялся» — это сильно сказано. Встретил нас низенький лысый человек в костюме и круглых очках, возраст которого я даже не смог определить. Карлик подошёл к нам и протянул руку Вадиму. Тому в свою очередь пришлось наклониться и чуть ли не встать на колено, чтобы с ним поздороваться. Потом карлик повернулся ко мне.
— Игорь, это мой коллега — доктор Артур Беккер.
— Присаживайтесь, — пригласил нас доктор Беккер с еле различимым акцентом.
— Доктор, извините моё любопытство, но вы явно не отсюда родом, — не удержавшись, обратился я к нему.
— Вы правы. Мои родители после войны переехали из Германии, я был совсем ребёнком, — ответил он спокойным, чуть меланхоличным голосом. Я сразу прикинул примерный возраст доктора. Надо признать, выглядел он куда моложе своих лет.
— Насколько я знаю, вы приехали поговорить про одного моего пациента, — сказал Беккер.
Я кивнул, назвав имя и фамилию Алфавита.
— Вы знаете, очень интересный случай, — доктор встал и начал прохаживаться по кабинету.
— Как он себя чувствует? Его можно будет увидеть? —спросил я напрямик.
Карлик многозначительно посмотрел на Вадима и ответил:
— Я думаю, что это возможно. Однако состояние вашего друга не изменилось за все эти годы. Вы меня понимаете?
— Вадим мне говорил, что он ни на что не реагирует и ни с кем не разговаривает.
— Это так. Я перепробовал все знакомые мне методы лечения, но состояние вашего друга нисколько не изменилось. Мы даже собирали консилиум, но увы…
— Неужели никаких результатов? Может, кто-то сталкивался с подобными случаями ранее? — спросил я.
— Результатов никаких. А вот насчёт подобных случаев… — доктор задумался и опять взглянул на Вадима. — Был похожий прецедент, один из моих коллег сталкивался с подобным пациентом, — доктор всё ходил из стороны в сторону, глядя в пол.
— Мальчик лет десяти, выколовший себе глаза? — вдруг сказал я, вспомнив историю моего брата.
Вадим взглянул на меня, но ничего не сказал. Доктор Беккер же, казалось, заинтересовался.
— Нет, совсем нет. Подобного случая я не припомню. Оч-чень любопытно… Но пациент, у которого были схожие с вашим другом симптомы и поведение, так сказать, постарше. Уже совсем не мальчик, если мне не изменяет память, ему было около тридцати.