Радужные грёзы

– Но не моей невестой? – уточнил Винс.

Я понимала, что если сниму кольцо прямо сейчас, то прямо заявлю Валерну, что согласна на его условия. Этого делать совершенно не хотелось.

– Если ты не возражаешь, я ещё поношу какое-то время твоё кольцо на своей руке, – уклончиво ответила я.

Винсент ещё несколько долгих минут смотрел на меня со Славиком, а затем неожиданно выдал:

– Элли, ты же не станешь его любовницей?

«Что? Я? Любовницей?» – пронеслось вихрем у меня в голове. Что-что, а такой вариант я даже не рассматривала. Я обязательно найду способ выкарабкаться из этой ситуации. В конце концов, что там говорил Валерн? Что он восхищён моими способностями и умом? Так вот путь их и получает. Готова помочь ему в управлении государством, хотя это вовсе и не моё, но по обязанностям исполнения супружеского долга буду торговаться до последнего. Меня не обидит даже гарем любовниц. Несмотря на то, что князь Валерн очень красив и хорош собой – впрочем, как и все донтрийцы – его присутствие скорее пугает меня, чем возбуждает.

– Нет, не стану. Уверяю, между нами ничего нет, – кивнула я с лёгкой полуулыбкой.

Винсент тяжело выдохнул, поняв, что больше я ничего рассказывать не собираюсь, пожелал спокойной ночи и ушёл в свою комнату.

Глава 8. Дворцовая оранжерея

/ Эльвира Лафицкая /

Дни в донтрийском дворце тянулись как старая жвачка. Что касается Валерна, то я малодушно решила, что вначале князь устроит мне встречу со жрецами, а там буду действовать по обстоятельствам. Попробую договориться о переселении душ и Славика, наверняка у пожилых людей что-нибудь болит или кто-нибудь болеет, и я смогу проявить себя, таким образом, договорившись об оплате услуги.

Я провела ещё сколько-то времени в своих покоях и поняла, что ещё чуть-чуть и взвою от безделья. Всё-таки на Земле, будучи секретаршей Всеволода Петровича, я постоянно бегала по различным поручениям, звонила, договаривалась о встречах, бронировала билеты, сопровождала шефа на выставках, носила документы в бухгалтерию, а на досуге занималась переводами новостей для корпоративного веб-сайта. Работы всегда было невпроворот, а иногда меня, как человека несемейного, просили выйти поработать в выходные или праздники. Даже в особняке лорда Кьянто, работая служанкой, у меня редко выдавался час или хотя бы полчаса, чтобы просто сесть и выдохнуть. Зигфраиде я не нравилась, и она вечно придумывала задания в виде дополнительной полировки обеденного сервиза, мойки полов в закрытом гостевом крыле или же чистке каминов. На Ладислава у меня стало оставаться время лишь только после прямого указа Кристиана.

Здесь же в донтрийском дворце я совершенно не представляла, как и чем себя занять, а если взять в расчёт, что все местные слуги обладали хоть какими-то зачатками магии, и норовили мне во всём помочь, я и вовсе чувствовала себя беспомощной. Время от времени со мной занималась донтрийским языком Лиланинэль, но на этом вся моя занятость исчерпывалась.

Однажды проходя мимо дворцовой кухни, я учуяла ароматные запахи, от которых у меня моментально потекли слюнки. Достаточно быстро, ориентируясь с помощью носа, я нашла кухню и предложила свою помощь местному повару. Было действительно интересно попробовать приготовить что-то из незнакомой мне еды, да и вдруг страшно зачесались руки сделать яблочную шарлотку по своему любимому земному рецепту. Гронар в особняке лорда Кьянто доверял мне готовить для Ладислава, а время от времени я что-то быстренькое выпекала или жарила и для себя. Во дворцовой кухне меня расспросили, чтобы я хотела, а затем достаточно вежливо и аккуратно выставили за дверь с подтекстом, что невеста князя неприкасаема, и ей ни в коем случае нельзя перетруждать себя, да и вообще не пристало гостье готовить. Умом я понимала, что сама не справлюсь ни воды в кастрюлю налить, ни печь разжечь, так как и то, и другое здесь делалось с помощью магии, но всё равно в душе остался неприятный осадок. Разумеется, вечером того же дня я получила яблочную шарлотку, но аппетит к этому моменту у меня уже пропал.

Проводить время с Ладиславом мне нравилось, я вовсю занималась развитием его мелкой моторики, учила цветам и названиям предметов, но всё равно этого было для меня недостаточно. С бешеным темпом жизни в Москве я привыкла вращаться как белка в колесе, быть нужной, общаться с массой различных друзей и с трудом выкраивать время на недельный отпуск.

В Донтрии все жили скорее как сонные тетери. Увешанные драгоценностями донтрийки ежедневно собирались в одной из больших гостиных, организуя так называемый дамский клуб. Формально, они вышивали деревянными бусинами и мастерили украшения из природных материалов, но на деле же из пустого в порожнее обмусоливали сплетни, затрачивая на рукоделие максимум полчаса в день, чтобы было чем похвастать перед своими мужчинами. Ну и, разумеется, рукодельничали они тоже с помощью магии. Я после первого же часа прозябания в дамском клубе поняла, что это не для меня, извинилась и сообщила, что мне надо идти укладывать спать ребёнка. Не передать словами, как вытянулись их лица. Они почувствовали себя оскорблёнными в лучших традициях: вначале потому, что я пришла в клуб даже не в платье, а в штанах, а потом, потому что ушла, так и не поучаствовав в сплетнях. К тому моменту, когда я собиралась уходить из клуба, подтянулась Розалианна, презрительно поджавшая губы при моём непарадном виде. Это окончательно уверило меня в том, что в женский клуб я больше точно не приду.

Лиланинэль расхохоталась, когда я ей пересказывала свой опыт взаимодействия с местными кумушками на очередном уроке донтрийского, но обрадовала, сообщив, что так себя ведут далеко не все донтрийки. Ей, как несовершеннолетней и тем более незамужней, такие кружки посещать не надо. На вопрос, что же делают остальные жительницы Донтрия, девушка пожала плечами:

– Несовершеннолетние, такие как я, обязаны посещать занятия по управлению собственной магией, чтобы случайно не произошло ничего плохого. Это в чём-то напоминает ваш Норгеш, только если у Вас магией обладают лишь мужчины, у нас обязаны учиться все. Те, кто постарше, должны или выйти замуж и посещать дамские кружки, или же работать. Некоторые донтрийки становятся воинами, кто-то занимает места на государственной службе, но, как правило, это разъездные должности. Они ездят по всему Донтрию, приглядывать за болотами и озерами, лесами и полями, следят за руслами рек, урожаем пшена и популяциями дичи. Этих девушек ты во дворце не увидишь, в общем-то, как воины здесь практически одни только мужчины. Некоторые донтрийки предпочитают после замужества удалиться от двора. Они следят за хозяйством самостоятельно как простолюдинки или же нанимают слуг, если супруг достаточно зарабатывает. Моя мать какое-то время занималась благотворительностью, посещала и спонсировала приюты для редких видов животных, но потом… перестала.

Лиланинэль запнулась под конец своей речи, а я поняла, что «потом» случаи эпилептических припадков участились, и Валерн посадил жену под замок, чтобы по стране не поползли нелицеприятные слухи о жене правителя.

После этого разговора с принцессой я стала приглядываться к людям, которые работают в замке, и обратила внимание, что действительно, почти все они – мужчины. Именно поэтому, возвращаясь с очередной прогулки, на которой мы со Славиком кормили усатых рыб-плевунов, я заметила, что воин, охранявший вход во дворец, сегодня держит колчан со стрелами на левом плече, а не на правом, как на прошлой неделе. Ко всему, он еле уловимо морщился, когда кто-то проходил мимо и слегка задевал его правую руку.