– Звонил бармен. Говорит, что пятьдесят-семьдесят человек направляются сюда.
Шум автомобильных двигателей значительно усилился. Генри кажется, что он попал на гонку «Инди 500» аккурат перед тем, когда пейс-кар уходит с трассы и опускаются клетчатые флаги.
– Больше ничего не говори. Чего еще мне не хватает до полного счастья? Дай подумать. Они едут за моим арестантом.
– Да, сэр, так бармен и сказал, – подтверждает Эрни. За его спиной молча стоят другие копы. Только теперь Дейл копов в них не видит. Вместо лиц – белые пятна (впрочем, два черных, Пэм Стивенс и Боб Хольц). Шум автомобильных двигателей нарастает. – Бармен сказал кое-что еще. Вас, возможно, заинтересует.
– Господи, что?
– Сказал, что… – Эрни ищет синоним слову «толпа». – Группу протеста возглавляет мать Ирмы Френо.
– Боже мой, – выдыхает Дейл, бросает на Джека панический взгляд, взгляд человека, который знает, что ему снится сон, но никак не может проснуться. – Джек, если я потеряю Поттера, завтра утром Френч-Лэндинг станет главной новостью на Си-эн-эн.
Джек открывает рот, чтобы ответить, но в его кармане вдруг начинает трезвонить сотовый.
Генри Лайден тут же складывает руки на груди, кисти сует под мышки.
– Только не давай его мне. Сотовые телефоны вызывают рак. В этом у нас разногласий нет.
Дейл уже вышел из кабинета. Пока Джек достает сотовый (решив, что какой-то кретин выбрал именно этот момент, чтобы узнать, какую телекомпанию он считает лучшей), Генри идет за племянником, на этот раз выставив руки перед собой, пальцами ощупывая воздух, движение которого рассказывает ему о возможных препятствиях. Джек слышит предупреждение Дейла: тот, кто достанет оружие, тут же будет отстранен от службы, как Арнольд Храбовски. Мысль у Джека одна: никто не должен добраться до Поттера до того, как он, Джек Сойер, сможет задать ему несколько ключевых вопросов. Никто. Он откидывает мембрану и говорит:
– Кто бы вы ни были, сейчас не время. У нас…
– Привет, Странник Джек, – отвечает ему голос из телефона, и Джек Сойер сразу становится на двадцать лет моложе.
– Спиди?
– Он самый, – отвечает Спиди. Он не тянет слова. Тон резкий, деловой. – Скажу тебе как один копписмен – другому, сынок, я думаю, тебе надо заглянуть в личную ванную чифа Гилбертсона. Немедленно.
К полицейскому участку подъезжает столько автомобилей, что от рева моторов дрожит здание. У Джека нехорошее предчувствие. С того самого момента, как Эрни сказал, кто возглавляет это шествие.
– Спиди, у меня нет времени, чтобы заглядывать в ванную…
– У тебя нет времени, чтобы заглядывать куда-то еще, – обрубает Спиди. Только другим голосом. Крутого парня по фамилии Паркус. – Что найдешь там, сможешь использовать дважды. Но если первый раз не воспользуешься достаточно быстро, до второго не дойдет. Потому что этого человека вздернут на фонарном столбе.
И все, конец связи.
В завсегдатаях бара «Сэнд», которых Тэнзи вывела на автостоянку, напрочь отсутствовала карнавальная веселость, та, что была у тех, кто явился поглазеть на груды детских трупов в развалинах «Закусим у Эда». И хотя среди коротавших вечер в баре «Сэнд» хватало зевак, утром отметившихся на шоссе у закусочной, все они направляются к своим легковушкам и пикапам с суровыми, даже мрачными лицами, словно едут на похороны. Только отводят себе роль не столько скорбящих, сколько гробовщиков. Тэнзи получила от Горга большую дозу сильнодействующего яда и сумела поделиться им с остальными.