Тэнзи испускает громкий вопль, роняет веревку. Толпа людей за спиной одновременно вздыхает.
Джек обнимает молодую женщину и вновь думает о том, с каким достоинством держался Джордж Поттер. Думает о всех заблудших, но несдавшихся, которым не суждено увидеть ни единого рассвета в Долинах. Рассвета, который мог бы осветить им путь.
Он прижимает Тэнзи к себе, вдыхая запахи пота, горя, безумия и кофе с коньяком.
– Я поймаю его ради вас, Тэнзи, – шепчет он ей в ухо.
Она замирает.
– Вы…
– Да.
– Вы обещаете?
– Да.
– Он – не тот?
– Нет, дорогая.
– Вы клянетесь?
Джек протягивает ей лилии:
– Могилой моей матери.
Она наклоняется к цветам, глубоко вдыхает их аромат. Когда поднимает голову, Джек видит, что исходящая от нее угроза исчезла, а вот безумие осталось. Ей больше не быть такой, как прежде. На нее наложили заклятие. Джеку хочется верить, что оно исчезнет после того, как удастся поймать Рыбака.
– Кто-то должен отвезти эту женщину домой, – говорит Джек тихо, буднично, но толпа слышит каждое его слово. – Она очень устала и переполнена скорбью.
– Я отвезу, – вызывается Дудлс. Ее щеки блестят от слез. – Я отвезу в пикапе Тедди, а если он не даст мне ключи, я вышибу ему последние зубы. Я…
И тут скандирование возобновляется, на этот раз из глубины толпы: «Выведите его! Отдайте нам убийцу! Отдайте нам Рыбака! Выведите Рыбака!» Поначалу голос один. Потом к нему присоединяются еще несколько.
– Черт, – вырывается у Нюхача, который по-прежнему стоит, прижавшись спиной к кирпичной стене. – Опять двадцать пять.
Джек запретил Дейлу выходить с ним на автомобильную стоянку, резонно сказав, что один только вид полицейской формы Дейла может вывести толпу из себя. Он не упомянул про маленький букет цветов, который держал в руке, да Дейл их и не заметил, потому что думал только об одном: как бы Поттер не стал жертвой первого в этом тысячелетии висконсинского суда Линча. Однако он проводил Джека до двери и по праву старшего занял место у глазка.