Черный дом,

Джуди Маршалл: «Гораздо, гораздо лучше, потому что ты здесь. Дверь, Джек».

Еще шаги, звук, в котором нельзя ошибиться: металлический засов входит в паз.

Мальчик, которого вскорости вываляют в грязи: «Я думал о тебе весь день. Я думал об этом».

Шлюха, потаскуха, проститутка: «Полчаса нам хватит?»

Тот, чья нога в медвежьем капкане: «Если нет, ему придется барабанить в дверь».

Уэнделл едва сдерживается, чтобы от счастья не пуститься в пляс. Эти двое определенно собираются заняться сексом, собираются сорвать друг с друга одежду, трахаться, как звери. Вот она, сладкая месть. Что ж, Джек Сойер, когда Уэнделл Грин разберется с тобой, репутация у тебя будет хуже, чем у Рыбака.

В глазах Джуди усталость, волосы висят, на пальцах новые повязки, но лицо по-прежнему светится той силой, которую она почерпнула в глубинах сознания, чтобы заглянуть за пределы этого мира. Для Джека Джуди Маршалл – королева, заключенная в тюрьму по ложному обвинению. Вместо того чтобы маскировать благородство ее души, больничный халат и заношенная ночная рубашка только его подчеркивают. Джек отрывает от нее глаза лишь на несколько мгновений, чтобы закрыть вторую дверь, потом подходит к ней.

Видит, что ему нечего ей сказать: она и так все знает. Джуди сокращает ему путь вдвое, протягивает руки.

– Я думал о вас весь день. – Он берет ее за руки. – Я думал об этом.

Она видит все, что должна видеть, все, что им нужно сделать.

– Полчаса нам хватит?

– Если нет, ему придется барабанить в дверь.

Они улыбаются. Она сильнее сжимает его руки.

– Тогда пусть барабанит.

Она тянет его на себя, и сердце Джека учащенно бьется в предвкушении объятия.

Но ее дальнейшее поведение поражает куда больше, чем если бы она прижалась к его груди: она наклоняет голову и целует его руки, сначала одну, потом другую. Потом прижимается щекой к тыльной стороне ладони правой руки и отступает на шаг. Ее глаза блестят.

– Вы знаете о пленке.

Он кивает.

– Я обезумела, когда прослушала ее, но он допустил ошибку, прислав мне эту запись. Слишком сильно надавил. И я снова превратилась в ребенка, который слушал другого ребенка, шепчущего через стену. Я обезумела и попыталась проломить стену. Я слышала, как мой сын просил ему помочь. И он был там… по другую сторону стены. Куда вам придется пойти.

– Куда нам придется пойти.