Черный дом,

– Дай мне минуту, – просит Джек.

– У нас совсем мало вр…

– Это мне уже объяснили, – рубит слова Джек и чувствует, как Софи вскидывает на него глаза, удивленная таким тоном. – Дай мне минуту. И позволь выполнять свою работу.

Из-под зеленых перышек одна из голов попугая бормочет: «Бог любит бедных тружеников». Вторая тут же отвечает: «Поэтому он наплодил их в таком количестве?»

– Хорошо, Джек, – отвечает Паркус и принимается изучать небо.

«Итак, что мы имеем? – думает Джек. – Мы имеем очень ценного мальчика, и Рыбак знает, что он ценный. Но мальчик еще не у мистера Маншана, иначе Спиди не сидел бы здесь. Что из этого следует?»

Софи озабоченно смотрит на него. Паркус не отрывает глаз от бездонного синего неба над Пограничьем между Долинами (по терминологии Джуди Маршалл – Запредельем) и Следующим миром. Колесики в голове Джека вертятся все быстрее, мысли набирают скорость, как экспресс, уходящий со станции. Он понимает, что чернокожий мужчина с лысым черепом высматривает в небе некую злобную ворону. Он понимает, что белокожая женщина смотрит на него с обожанием, которое со временем может перерасти в любовь. Но в основном он занят другими мыслями. И это мысли копписмена.

Теперь Бирстоун стал Бернсайдом и он стар. Стар, и с головой у него далеко не все в порядке. Он никак не может решить, что же ему делать: оставить Тайлера себе или, как и обещал, отдать этому Маншану. И все теперь зависит от того, в какую сторону он качнется. Если примет решение убить Тайлера и сварить в котле, как ведьма в сказке «Гензель и Гретель», не повезет Джуди и Фреду. Не говоря уже о Тайлере, который навидался такого, что может свести с ума и ветерана морской пехоты. Если же Рыбак отдаст мальчика мистеру Маншану, не повезет всему живому. Неудивительно, что Спиди боится нехватки времени.

– Вы знали, что это грядет, не так ли? – спрашивает он. – Вы оба знали. Потому что знала Джуди. Она не один месяц вела себя странно, и началось это задолго до убийств.

Паркус ерзает на месте, отводит глаза.

– Я знал, что-то готовится, да, свидетельства тому были, но я занимался другим делом. А Софи переходить не может. Ее привезли сюда летающие люди, они же и увезут, когда наше совещание закончится.

Джек поворачивается к Софи:

– Ты – та, кем когда-то была моя мать. Я в этом уверен (себе он признается, что полной уверенности у него нет, скорее полагается на интуицию. Слишком много неизвестных.). Ты – наследница Лауры Делессиан. Королева этого мира.

Теперь смущается Софи.

– В высшей иерархии я была никем, действительно никем, и меня это вполне устраивало. Главным образом писала рекомендательные письма и благодарила людей, которые приходили, чтобы повидаться со мной… только при исполнении официальных обязанностей я говорила «мы». Любила гулять, рисовать цветы, классифицировать их. А потом, по стечению обстоятельств, трудным временам, оказалась последней в королевском роду. Королева этого мира, как ты и сказал. Однажды выходила замуж за хорошего и простого человека, но мой Фред Маршалл умер и оставил меня одну. Софи Бесплодная.

– Не говори так. – Джек удивлен, как глубоко ранят его ее слова. Не хочет слышать, чтобы она говорила о себе с такой насмешливо-горестной интонацией.

– Не будь ты уникумом, Джек, твой Двойник приходился бы мне кузеном.

Теперь она охватывает его руку изящными пальчиками и сжимает их. Низкий голос переполняют эмоции.

– Отставим в сторону высшие материи. Я знаю, что Тайлер Маршалл – сын Джуди, я знаю, что люблю ее и не хочу, чтобы ей причиняли боль. Поверь, что за Тайлера я переживаю, как за своего ребенка, если он у меня когда-нибудь будет. Но кроме этого, я знаю еще одно: ты – единственный, кто может его спасти.

– Почему? – Он, разумеется, чувствовал, что к этому идет. Иначе что ему тут делать? Но по-прежнему пребывает в недоумении. – Почему я?