– Да! Да! – Внутренности Берни в огне. А рука в рубашке все крутит и крутит их.
Огромное лицо мистера Маншана висит над ним.
– На станцию… куда ты прифодил других особенных.
– ДА!
Мистер Маншан убирает руку. Отступает на шаг. К радости Берни, начинает растворяться в воздухе, дематериализоваться. Желтые вырезки на стенах видны уже не за ним, а сквозь него. Но единственный глаз все висит над бледнеющим пятном эскота.
– Прошледи, штопы он пыл ф шапке. Этот опяшательно долшен пыть в шапке.
Берни энергично кивает. Его нос еще улавливает слабый аромат «Моего греха».
– Шапка, да, у меня есть шапка.
– Буть оштогошен, Берни. Ты штагый и раненый. Мальшишка молодой, и ему нешего тегять. Ошень быштый. Если он от тебя убешит…
Несмотря на боль, Берни улыбается. Чтобы кто-то из детей убежал от него. Даже из особенных. Что за бред!
– Не волнуйся… Только… если ты будешь говорить с ним… с аббала-дун… скажи ему, что меня еще рано списывать со счетов. Если он меня подлечит, то ему не придется об этом сожалеть. А если вернет мне молодость, я приведу ему тысячу детей. Тысячу Разрушителей.
Мистер Маншан все растворяется в воздухе. Теперь это едва заметное облако, зависшее посреди гостиной Берни в глубинах дома, который он покинул, лишь осознав, что кто-то должен заботиться о нем. Он сам, в силу преклонного возраста, на это не способен.
– Прифеди ему только этого, Берн-Берн. Прифеди ему только этого, и ты будешь фоснаграшден.
Мистер Маншан исчезает. Берни встает, наклоняется над диваном. От этого движения боль в животе заставляет его вскрикнуть, но он не разгибается. Наоборот, лезет в темноту за диваном и достает потрепанный мешок из черной кожи. Уходит из комнаты, прихрамывая, держа мешок в одной руке, а вторую прижимая к кровоточащему, пульсирующему болью животу.
А как же наш Тайлер Маршалл, о котором на стольких страницах лишь говорят? Сильно ли ему досталось? Испуган ли он? Сумел ли сохранить ясность ума?
Что касается физического состояния – он получил сотрясение мозга, но голова уже не кружится. Шишка, конечно, осталась, но головной боли нет. А в остальном Рыбак разве что гладил его по руке и ягодицам (эти мерзкие прикосновения заставили Тайлера вспомнить о ведьме из сказки «Гензель и Гретель»). Что же касается душевного состояния… вы будете в шоке, но, в те самые мгновения, когда мистер Маншан заставляет Берни подняться со старого дивана, сын Фреда и Джуди счастлив.
Да. Счастлив. А почему нет? Он в «Миллер-парке».
«Милуокские пивовары» в этот сезон одолели всех своих соперников, посрамив тех, кто предсказывал, что к Четвертому июля они будут в самом низу турнирной таблицы. Что ж, до конца сезона еще далеко, но День независимости наступил и ушел, а «Брюэры» вышли на поле «Миллер-парка», чтобы сразиться в плей-офф с «Цинциннати». И они ведут игру главным образом благодаря бите Ричи Секссона, который перешел в «Милуоки» из «Кливленд Индиэнз» и «действительно набирает скальпы», как выражается Джордж Рэтбан.
«Брюэры» ведут в счете, и Тайлер присутствует на матче! ВЕЛИКОЛЕПНО! Не просто присутствует, но сидит в первом ряду. Рядом с ним – здоровенный, потный, красномордый, с банкой «Кингслендского» в руке, сам Великолепный Джордж, ревущий во всю мощь легких. Джереми Барниц из «Брюэрз» бежит к первой базе, и хотя полевые игроки «Цинциннати» уже поймали мяч, нет сомнения (во всяком случае, у Джорджа Рэтбана), что осалить Барница они не успеют. Джордж вскакивает, его потная лысина блестит в сгущающихся сумерках, синие глаза сверкают (с такими глазами можно сказать многое, практически все, что угодно), и Тай ждет, ждет, что он скажет, лучший знаток бейсбола, и не только в округе Каули. По выражению его лица видно, что все хорошо, что никакого ужаса нет и в помине, что соскальзывание отменяется.
«ДАВАЙ, ПАРЕНЬ, БРОСАЙ МЯЧ! БРОСАЙ, ЕСЛИ ТЕБЕ ТАК УЖ НЕМОЖЕТСЯ! ДАЖЕ СЛЕПОЙ ВИДИТ, ЧТО ОН УЖЕ НА БАЗЕ!»
ebooksa