Черный дом,

– …что здесь сплошной лес, – завершает фразу Джек. Он улыбается. Смотрит на своих друзей. На банду Сойера. И определенно не смотрит ни на черные крылья, которые по-прежнему мельтешат в верхнем секторе его поля зрения, ни на свой живот, когда его рука медленно вытаскивает из-за пояса «ругер». Он всегда был метким стрелком. В стрельбе одиночными мог пару раз не попасть в десятку, а вот очередью укладывал все пули очень кучно. Джек понятия не имеет, осталось ли мастерство при нем, но думает, что выяснит это в самом ближайшем времени.

Улыбаясь, глядя, как Док усиленно мажет свой шнобель, Джек вводит всех в курс дела:

– За нами кто-то наблюдает. Вверх не смотрите. Я постараюсь его подстрелить.

– Кто именно? – спрашивает Дейл, улыбаясь в ответ. Смотрит прямо перед собой. Теперь он отчетливо видит просеку, которая, должно быть, ведет к дому Бернсайда.

– Не человек, – отвечает Джек, резко поднимает «ругер», держа рукоятку обеими руками. Начинает стрелять до того, как вскидывает глаза, и застает врасплох большую черную ворону, которая устроилась на одной из верхних ветвей дуба. Из ее клюва едва успевает вырваться удивленное: «КА-А-А…», – как пули разносят ее в клочья. Кровавые мухи летят по синему небу. Перья планируют вниз, черные, как полночные тени. И тушка. Она с глухим стуком падает на обочину. В черном глазу, который смотрит на Джека, застыло изумление.

– Ты выстрелил пять или шесть раз? – В голосе Нюхача слышится благоговейный трепет. – Ты так быстро стрелял, что я не успел сосчитать.

– Всю обойму, – отвечает Джек. И думает, что стреляет он ничуть не хуже, чем прежде.

– Это же большая гребаная ворона! – восклицает Док.

– Не просто ворона, – уточняет Джек. – Это Горг. – Он подходит к лежащей в пыли тушке. – Как дела, приятель? Как самочувствие? – Плюет на во́рона. – Это тебе за то, что приманивал детей. – Пинком отправляет тушку в кусты. Она летит по дуге, крылья прикрывают тушку, как саван. – А это за мать Ирмы.

Они смотрят на него, все трое, на лицах все тот же благоговейный трепет. Почти страх. От этого взгляда наваливается усталость, хотя он понимает, что по-другому, наверное, и быть не может. В свое время точно так же смотрел на него и его давний друг Ричард Слоут.

– Пошли, – говорит Джек. – Все в машину. Доведем дело до конца. – Да, они должны поторопиться, потому что некий одноглазый господин тоже стремится добраться до Тая. Мистер Маншан. «Глаз короля, – думает Джек. – Глаз аббала. Вот что имела в виду Джуди… Мистер Маншан. Кем бы или чем бы он в действительности ни был».

– Не хотелось бы оставлять байки на обочине, – говорит Нюхач. – Кто-нибудь может подойти и…

– Никто их не увидит, – заверяет его Джек. – Три или четыре автомобиля проехали мимо, пока мы стоим на обочине, но ни один человек даже не взглянул в нашу сторону. И вы знаете почему.

– Мы уже начали переход, не так ли? – спрашивает Док. – Это рубеж. Граница.

– Опопанакс, – отвечает Джек. Слово самопроизвольно слетает с губ.

– Что?

Джек берет биту, присланную Таю Ричи Секссоном, и садится на пассажирское сиденье патрульной машины.

– Это значит пора. Давайте поскорее покончим с этим делом.

И вот банда Сойера выступает в последний поход – по проложенному в лесу проселку-просеке, ведущему к «Черному дому». Яркий полуденный солнечный свет быстро тускнеет до сумрака ноябрьского вечера. Среди подступающих к проселку деревьев ползают, бегают и даже летают черные тени. Джек полагает, что бояться их нечего. Это всего лишь фантомы.

– Ты собираешься перезарядить «ругер»? – спрашивает с заднего сиденья Нюхач.