Годсгрейв

Ваанианка взвыла, Мия поволокла ее прочь сквозь усиливающийся дождь. Они побежали по широкому мосту, направляясь в лабиринт трущоб за зданиями администратов и там, наконец, Мия загнала Эшлин в небольшую нишу.

– Ты хоть понимаешь, сколько…

– Заткнись, – рявкнула Клинок.

Потянувшись к теням вокруг, Мия дернула за них ловкими пальцами, сплетая в плащ и накидывая его себе на плечи. Крутанув запястьем, она окутала и Эшлин, совсем как в ту перемену, когда они вломились в комнату вещателя Адоная. Воспоминания о тех временах в Красной Церкви навели Мию на мысли о Джессамине; картина с телом Десницы, повисшим на кованых пиках, отпечаталась в ее памяти.

Джесс, Трик, каждый Клинок, убитый в погроме, устроенном люминатами, пленение Духовенства… за все это несла ответственность Эшлин. С тем же успехом девушка в ее руках могла быть змеей, готовящейся к атаке.

– Ни звука, – прошептала Мия, прижимая клинок из могильной кости к ее горлу.

Весь мир почернел под плащом, но Мия все равно слышала, как легионеры перекрикивались друг с другом, обыскивая глухие переулки Годсгрейва. Девушки ждали бесконечно долгие минуты, прижимаясь друг к другу под тенями Мии.

Наконец сквозь барабанную дробь дождя пробился шепот:

– …Они ушли, Мия…

Эшлин сглотнула, глядя на клинок у своего горла.

– Убьешь меня, и, клянусь Матерью, ты никогда не найдешь свою карту.

– Тогда хорошо, что я не собираюсь тебя убивать, – ответила Мия. – Мистер Добряк, проверь крыши. Эклипс, иди вперед и убедись, что путь к часовне свободен.

– …Будь по-твоему. Но если ты кого-то убьешь в мое отсутствие, я буду очень расстроена…

Мия ощутила, как тени вокруг покрываются рябью, не-кот и не-волчица выскользнули из тьмы у ее ног. Мистер Добряк взобрался по стене, прыгая от тени к тени, Эклипс растеклась по мостовой и исчезла дальше по улице. Девушка слышала, как бьется сердце Эш, чувствовала слабый аромат лаванды и пота на ее коже.

– Ты поведешь меня в часовню? – спросила она.

– Стилет у твоего горла покрыт дозой «синкопы», Эш. Мне не очень хочется усыплять тебя и тащить на своем горбу, но если придется… А теперь завали хлебало.

– На меня охотились целых восемь месяцев. Если я попадусь им в руки…

– Эшлин, рук не хватит, чтобы пересчитать все болты, которые я на это клала.

– Я не хотела убивать Трика, Мия.

Ваанианка сморщилась, когда ассасин ткнула ее стилетом ниже подбородка.