Годсгрейв

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да я могу тебе зубы выбить за то, что ты вообще осмелилась со мной заговорить! Как ты сюда пробралась?

– Отпусти. Меня. Ублюдок.

Фуриан обернулся на открытую ею дверь. Мия понятия не имела, какими будут последствия, если их обнаружат вместе, но сомневалась, что они ей понравятся. Она услышала, как патруль стражей медленно приближается к комнате.

Выругавшись, Фуриан поднялся и закрыл дверь. Затем прислушивался, прижавшись ухом к дереву, пока стража проходила мимо. Мия осмотрела чемпиона с головы до пят и невольно почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками. Она никогда раньше не видела такого мужчину – целиком состоящего из упругой загорелой кожи и бугристых мышц. В нем чувствовалась скорость. Гибкость и свирепость дикой кошки. На его теле не было ни единого волоска – Мия предположила, что он брился, чтобы обожающая его толпа могла как следует рассматривать его физическую форму. У него был мужественный подбородок, линии и впадины живота влекли взгляд все ниже. Закусив губу, девушка упивалась его видом.

Она понятия не имела, что на нее нашло. Хотя Мия и находила лорда Кассия привлекательным, ее реакция на его присутствие не была столь… плотской. Возможно, потому, что она никогда не находилась в такой близости с Лордом Клинков? Возможно, потому, что была моложе? В чем бы ни крылась причина, когда она посмотрела на Фуриана, ее дыхание участилось. Бедра заныли. В животе затрепетали бабочки.

Его комната была скудно обставлена. Маленькое зарешеченное окошко выходило на океан, у стены стояла простая кровать, в другом углу находились тренировочный манекен и деревянные мечи. Под окном Мия увидела небольшую святыню, посвященную Цане, первой дочери Всевидящего и покровительнице воинов; на стене были начертаны углем три пересекающихся круга троицы Аа. И хоть ее воротило только от троицы, освященной истинно верующими последователями Аа, вид святого символа все равно вызывал легкую тревогу.

В общем и целом, покои Фуриана едва ли могли сравниться с виллой костеродного. Но вот в сравнении с казармой они были определенно роскошными. И что важнее, здесь можно было уединиться.

Когда стражники отошли на достаточное расстояние, чемпион повернулся к Мие. Челюсти сжаты. Длинные темные волосы и сладкие шоколадные глаза.

– Ты тоже это чувствуешь, не так ли? – выдохнула Мия.

Фуриан пересек комнату, сдернул серую простыню с кровати и обмотал ее вокруг пояса, чтобы выглядеть приличнее.

– Что чувствую?

Мия поднялась с пола, заправила волосы за уши. Боковым зрением заметила какое-то движение и посмотрела на тени, отбрасываемые ими на освещенную свечами стену. На свою. И на его.

– Зубы Пасти, – ахнула она. – Смотри…

Их тени двигались по собственной воле.

Волосы развевались, словно их обдувало ветром, откатывая и накатывая друг на друга, как волны на одиноком берегу. Тень Мии тянулась к Фуриану, хотя сама девушка стояла не шелохнувшись. Непобедимый поднял руку и коснулся стены, словно хотел проверить, реальна ли его тень. Но та двигалась отдельно от него и тянулась к Мие.

Чемпион попятился и поднял три пальца – защитный знак Аа против зла. После этого тени застыли, только слегка трепеща в свете свечей.

– Ты такой же, как я, – сказала Мия.

Фуриан часто заморгал и отвел взгляд от теней, чтобы посмотреть на нее.

– Я совсем не такой, как ты, – рявкнул он. – Я – гладиат.

– Я имела в виду, что ты даркин, – ответила девушка. – Как я.