Буруу молча смотрел на нее. Он растянулся на полу, приподнял крыло, приглашая ее в укрытие, но она не двинулась с места. Пожав плечами, он опустил голову, закрыл глаза и вздохнул.
Она не спала и смотрела, как горит огонь.
Сырые дни сменялись прохладными ночами, с воющих небес капал дождь, но под зелеными кронами, как под крышей, сохранялось тепло. По телу тек пот, впитываясь в грязную одежду, и влажный вонючий хлопок становился еще тяжелее. Склон был крут и покрыт мелким щебнем. Буруу приходилось еще хуже, чем ей, потому что местами его лапы разъезжались в грязи и на мокрой глине. Он скользил, спотыкался, стараясь удержать равновесие своими почти бесполезными крыльями, и проклинал детей человеческих, призывая гнев своего отца на головы тех, кто его изуродовал. Юкико, опустив голову, молчала.
В полдень они достигли гребня. Гранитные скалы выглядели так, будто их обезглавил сам Хатиман, – гладкая поверхность, срезанная клинком Бога войны, испещренная расщелинами. Юкико забралась на дерево в рощице древних вишневых деревьев, чтобы получше рассмотреть окрестности. Очки она потеряла во время крушения, и солнечный свет заставил ее вздрогнуть, когда она высунулась из кроны, хотя солнце было скрыто за облаками. Позади, на склоне горы она увидела черный шрам – след, оставленный неболётом при крушении. На мгновение она задумалась, не попытаться ли спасти хоть что-нибудь из обломков. Но мысль о том, что возвращаться придется через храм Темной Матери, быстро развеяла все ее сомнения.
Плато растянулось на несколько миль и было покрыто густой летней зеленью с малиновыми пятнами диких азалий и бледно-золотыми кляксами одуванчиков. Тень от грозовых туч закрывала всю округу. Дальше к югу лес снова становился густым, и там пролегал долгий и сложный путь назад, к цивилизации. Она надеялась, что спасательная шлюпка и ее спутники благополучно пересекли горы.
Прикоснувшись ко лбу и губам, она вознесла молитву небу.
– Сусано-о, пусть они будут в целости и сохранности. Великий Идзанаги, Создатель и Отец, береги их.
Они разделили последний кусок копченого кролика. Юкико съела только кусочек мяса и один случайно найденный гриб, запив все это чудесной чистой водой из ручейка. Она предложила идти вдоль ручья – вдруг они набредут на реку, где можно будет порыбачить. При этом слове в животе у Буруу заурчало, и он выразил свое согласие мурлыканьем.
Уже почти стемнело, когда они нашли силок. Буруу почувствовал запах крови в воздухе и неподвижно замер. Она дотронулась до татуировки лисы на удачу и двинулась вперед в опускающихся на землю сумерках, дождь скрывал звук ее шагов по листьям. Над спрятанной сетью висел свежий кусок сырого мяса: неосторожный хищник, схватив мясо, оказался бы в ловушке, вознесшейся высоко над землей. Она обезвредила силок, срезав противовес, и принесла мясо Буруу. Арашитора разделался с ним в три счета, останавливаясь лишь для того, чтобы перевести дух.
Арашитора с презрением взглянул на силок, когда они шли мимо. Эту сеть из старых лоз, туго скрученных и завязанных, он мог разорвать так же легко, как ребенок рвет кусок влажной рисовой бумаги.
Он насмешливо фыркнул.
В ту ночь они спали на деревьях в тридцати футах над землей, раскинувшись на переплетающихся кленовых ветвях, как в колыбелях. К большому удивлению Юкико, Буруу оказался опытным альпинистом – после его подъема весь ствол был покрыт глубокими выбоинами. Ветер дул порывами, швыряя дождевые потоки, словно волну, и раскачивая длинные листья лириопы и лесную траву. Шум дождя не прекращался ни на минуту, он стучал по листьям, как сердце у нее в груди, и, свернувшись под крылом Буруу, она грезила о чреве матери, теплом и надежном.
Но после полуночи ее разбудил металлический скрежет инсектоида. Она резко села. Буруу прикрыл ее крылом, и его глаза загорелись во мраке.
ebooksa