– Когда ты стоишь в толпе, это не значит, что ты – ее часть.
Буруу сердито смотрел на мальчика, и его глаза горели жаждой крови. Один щелчок когтей, и жизнь детеныша обезьяны оборвется.
Юкико прикусила губу и уставилась на политехника.
Она мысленно показала ему картину – Кин без костюма стоит на носу корабля и радуется чистому дождю. Было почти невозможно представить этого бледного, хрупкого мальчика одним из безликих монстров, которых она так презирала. Глядя в глаза Кина, она могла поверить, что он и лотосовой мухи не обидит, не говоря уже о сжигании несчастных детей на кострах у Пылающих камней.
Она провела рукой по гладким перьям у него на шее.
Грозовой тигр издал суровый рык, от которого задрожали листья и мальчик. Но он спрятал когти и отступил, следя за ним горящими глазами. Его хвост ходил из стороны в сторону, голова поднята, плечи напряжены.
– Ты ранен, – сказал Юкико, опускаясь на колени рядом с Кином.
В ее глазах вспыхнуло беспокойство, когда она посмотрела на густую красную каплю на его нагруднике. Порванный мехабак жужжал и щелкал сломанным механизмом, выплевывая счетные шарики на колени Кину.
– Это не кровь, а только чи, – он протянул руку, будто хотел дотронуться до нее и убедиться, что она настоящая.
– Почему ты не сказал мне, Кин?
Теперь в ее голосе не было злости, только разочарование. Она убрала танто за спину.
Кин опустил руку.