– Кин-сан? – выдохнула она.
Юкико была в ужасе, уставившись на мальчика, как на призрака.
– Ты гильдиец? – Ее глаза сузились от удивления и предательства.
– Хай.
– Но Ямагата сказал, что гильдийца на корабле звали Киоши…
Кин поднял руки вверх, как будто сдаваясь, и прижался спиной к дереву. Лепестки роз падали на него, как снег. Из разорванного нагрудника сочилась густая красная жидкость, медленно стекая по латунной поверхности. Он не сводил глаз с когтей арашиторы.
– Киоши был моим отцом. Он умер два лета назад.
– И?
– У гильдийцев принято брать имя почтенного родителя после его смерти, – он вздрогнул, медленно двигаясь, чтобы нависший над ним грозовой тигр не бросился на него. – Отзови, пожалуйста, своего друга. Кажется, он слушается тебя.
– Но ты заодно с ними, – Юкико сделала шаг назад и достала нож. – Ты – один из них.
– Я родился один. И у меня не было выбора, – он посмотрел ей в глаза. – Семью не выбирают.
– Но вы сжигаете людей, Кин. Вы сжигаете детей…
– Я не сжигаю, – он покачал головой. – Я – политехник, Юкико. Я работаю с двигателями, строю машины. Это все.
– Ты мог бы намекнуть мне, но ты солгал.
– Я никогда не лгал. Я просто не сказал тебе всей правды.
– Ты сказал, что ты один.
– Я и есть один.
– Вас сотни. Может, тысячи. Ты и твоя «семья» повсюду.