Танцующая с бурей

– Когда это необходимо. Мы все подчиняемся кому-то, Юкико-чан. Или ты приехала сюда поохотиться на грозовых тигров по собственному желанию?

О ЧЕМ ВЫ ГОВОРИТЕ?

Тсс. Я скоро расскажу тебе.

– Значит, ты никогда не курил лотос? Никогда не прикасался к нему?

Он долго молчал. Когда он заговорил, голос его стал нерешительным, мягким.

– …Только один раз.

Он снова надел шлем, оглядывая раскачивающийся зеленый занавес, пелену дождя. Глаза его светились, и ее искаженное алое отражение плавало в линзе.

– Давай уже пойдем. Твой друг выглядит голодным.

И он полез сквозь кусты. Юкико и Буруу последовали за ним.

ОН МНЕ НЕ НРАВИТСЯ.

Юкико улыбнулась про себя.

Ты ревнуешь?

ОН СЛИШКОМ МНОГО БОЛТАЕТ. ОТ ЗВУКА ЕГО ГОЛОСА У МЕНЯ ЛОМИТ УШИ. ТРЕШИТ, КАК МАРТЫШКА. И ОН ТАКОЙ ТОЩИЙ. БЛЕДНЫЙ.

Ты ревнуешь!

ГЛУПОСТИ. Я – АРАШИТОРА. ОН – ЧЕЛОВЕК. СЛАБЫЙ. ЩУПЛЫЙ.

Ну, хорошо, нечего ревновать. Он просто странный мальчик. Но он безвреден.

СКАЖИ ЭТО ВОРОБЬЯМ, КОТОРЫЕ, ЗАДЫХАЯСЬ, УМИРАЮТ ПРЯМО В НЕБЕ. ИЛИ РЫБАМ, КОТОРЫЕ ТОНУТ В ЧЕРНЫХ ВОДАХ РЕК. СКАЖИ ЭТО КОСТЯМ МОИХ ПРЕДКОВ.

Буруу зарычал так низко и утробно, что этот звук завибрировал у нее в груди.

ОН И ЕГО ПЛЕМЯ – ЭТО ЯД.

Юкико ничего не ответила, и Буруу погрузился в угрюмое неловкое молчание. Троица, спотыкаясь, брела сквозь ливень, и каждый был погружен в свои мысли. Над головой сверкнула молния, на секунду осветив все вокруг ярко-белым цветом – мир стал прозрачным и чистым. Но тем темнее показался наступивший после этого мгновенья мрак.